Евангельские идеалы и исторические реалии церковного пути. Епископ Дионисий Алферов
греческий язык, они красноречивы, убедительны в рассуждениях, хорошо построены, в них не найдешь ни иностранного слова, ни ошибок в языке, ни новых придуманных слов; видно, что Господь одарил их автора двойным даром: даром знания и даром слова.
Что автору Откровения даны были и ведение, и знание, и дар пророчества, я не спорю, но вижу, что пишет он по-гречески неправильно, пользуется иностранными словами и делает ошибки в языке. Составлять их список необходимости нет. Я говорю это не в насмешку (да никто так не подумает), но для того, чтобы ясно показать разницу этих произведений”.
Итак, перед нами размышление древнего исследователя Библии, которое сразу задает основные направления для размышления.
Во-первых, являются ли авторы Евангелия (далее Евангелист) и Апокалипсиса (далее Тайнозритель) одним лицом?
Во-вторых, о чем могут говорить особенности языка Апокалипсиса?
В-третьих, есть ли ключ к недоступным для Дионисия мыслям – в свете современной библеистики?
Соображениями св. Дионисия руководствовались в его время и позже многие христиане, не принимавшие книгу Апокалипсиса и, тем не менее, не относившиеся к каким-либо еретическим и сектантским движениям. Изначально Апокалипсис отсутствовал в сирийской Библии (Пешито), его никогда не использовали ни св. Иоанн Златоуст, ни другие учители Антиохийской богословской школы. Сироязычные христиане, вообще говоря, составляли очень значительную часть вселенской церкви вплоть до несторианского раскола в V веке, после которого Антиохийская и Эдесская школы, по сути, были вытеснены из общения и пошли своими путями.
Не признавали Апокалипсис ни в древней Армянской, ни в Грузинской церкви (вплоть до X века). В Александрии после Дионисия Апокалипсис признавали вслед за св. Афанасием. В Западной половине империи эту книгу признавали практически изначально, и на Востоке утверждалась она не без связи с тем уважением, которым пользовалась там Римская кафедра. Даже к 414 г в одном из писем бл. Иероним свидетельствует: «латиняне не числят его (послание к Евреям) среди канонических писаний, но греки не принимают Апокалипсис Иоанна» (письмо 124, цит. по [3] стр. 232).
Отсюда понятно, почему в церквах всего Востока Апокалипсис не стал литургической книгой, он никогда не читался за богослужением и не входил в богослужебные издания Апостольских писаний – единственным среди 27 книг Нового Завета. Один только этот факт ясно свидетельствует об особом статусе Откровения в новозаветном каноне. На Востоке никто не брался и за толкование этой книги вплоть до Андрея Кесарийского в VII веке. Похоже, что книгу уважительно обходили стороной по примеру св. Дионисия, как мы только что видели в его рассуждении. Таким же путем шел и цитировавший его историк Евсевий.
Здесь выражено не иное что, как общий голос всех восточных церквей, который не следует игнорировать. Если такая историческая тенденция прослеживается столь обширно