Король холопов. Юзеф Игнаций Крашевский
с ним запросто, фамильярно, как в прежние времена.
Казимир любил видеть его таким.
– Кохан! – воскликнул он взволнованно. – Что ты скажешь на это промедление? У меня скверное предчувствие!
– А у меня самое лучшее, – весело ответил фаворит. – Но если бы оно даже меня обмануло, мой милостивый король, то разве так трудно получить другую княжну для молодого и красивого короля?
– Я хочу именно эту, а не другую, – живо начал король и, заметив, что Кохан насмешливо улыбается, добавил:
– Ты мне скажешь, что я ее даже не видел? Но мне нарисовали ее образ люди, знающие ее с детских лет… и она как будто стоит перед моими глазами во всей своей красоте! Она красивее всех других, и у нее благородный характер, который я так ценю в их семье. У нее в крови что-то геройское, как и у короля Яна. Я другой, кроме Маргариты, не хочу!
Кохан слушал, пожимая плечами.
– Уж по одному тому, что вы, всемилостивейший государь, могли ее так полюбить, ни разу не видевши, она должна быть вашей.
– Она должна была приехать в Прагу, – добавил король. – Маркграф Карл мне обещал приложить все старания, чтобы уговорить ее выйти за меня замуж.
– Не приходится много уговаривать, когда дело идет о королевской короне, – возразил Кохан насмешливо. – Красивая вдовушка покапризничает, дешево себя не отдаст, но не откажет в своей руке.
– Дай Бог, чтобы так было, – произнес король и, быстро приблизившись к своему любимцу, добавил: – Кохан, ведь это правда, что мы не дадим себя осрамить в Праге! Там необходимо будет выступить с пышностью, подобающей польскому королю, ты наблюдай за этим! Я голову теряю от нетерпения и страстной любви к женщине, которой я никогда в жизни не видел. Самых лучших коней, самые богатые попоны, самую дорогую одежду, оружие…
– Нужно будет взять с собой всю сокровищницу, потому что там окажется много жадных рук, – заметил Кохан.
– Сокровищницу? Пускай она вся опустеет! – воскликнул Казимир. – Мы ее сумеем вновь наполнить, а в Праге необходимо их ослепить нашим богатством. Выбери красивых людей, которые с нами поедут, – добавил Казимир. – Я во всем на тебя полагаюсь. Не жалей ничего… ты за все отвечаешь…
– Я все исполню по вашему приказанию, – произнес Кохан, – но пора велеть подать себе ужин и за едой забыть о заботах… У меня уж слюнки текут от доносящегося запаха жаркого.
Кохан таким оборотом разговора хотел развлечь короля, как он это обыкновенно делал. Они вместе вошли в столовую, и Кохан сделал знак придворному шуту Шубке, чтобы он развлекал пана; заняв место сзади короля, с кувшином в руках, он завел разговор, подстрекая других поддержать его, и лицо короля просветлело.
При каждом шуме, раздававшемся на дворе и у ворот, Казимир вздрагивал, прислушивался и посылал разузнать; мысли его были заняты послом, приезда которого он в этот день не дождался.
Кохан на рассвете отправил на проезжую дорогу своего приятеля, молодого Пжедбора Задору, выбрав для него самого быстрого коня, в надежде, что Задора,