Сила. Александр Шевцов (Андреев)
словами, плоть и чувства связаны удивительным образом, как если бы плоть набухала от готовности плодоносить, наливаясь неким веществом жизни, но могла бы терять его, если меняется душевное состояние. Другое имя для того же самого вещества – жизненная сила или сила жизни – спорость, как говорили в старину, которая и определяет плодоношение и способность наливаться и питать.
В этом отношении поразительно сходство между зерном, плодами растений и женской грудью, которая, к слову сказать, тоже набухает от наполнения некой жидкостью, дающей жизнь. И силу!
Вещество жизни оказывается почти в прямом смысле и веществом силы. По крайней мере, жизненной.
Глава 12. Вещество жизненной силы
Простое и очевидное наблюдение над растениями, показывающее, что засыхающее растение умирает, было перенесено нашими древними предками на людей, и там наблюдательный глаз обнаружил те же самые признаки: старость начинается с высыхания.
«Содержавшаяся в теле жидкость казалась основой жизни и сил. Она не только очевидно расходовалась в виде слез, пота и семени, но и в обычной жизни запасы этой жидкости соответствовали запасам жизненных сил, и ее убывание означало убывание жизни. Так, при серьезной болезни пациент „тает“ (Одиссея), истекая потом и одновременно теряя силы. „Тело“ убывает вместе с жидкостью» (т. ж., с. 214).
Такой вывод должен был повлечь за собой вполне естественный вопрос: как можно сохранить и продлить свою жизнь? И поскольку сходство с растениями казалось бесспорным, то бесспорным казался и вывод: растения надо поливать, чтобы они пили влагу и возвращались к жизни, так же и с человеком. Чтобы жить, надо пить, нельзя позволять жидкости покидать тело.
После такого умозаключения вопрос сводился лишь к тому, что пить? Аналогия с растениями довольно быстро привела к мысли, что пить можно и воду, и молоко, но самое ценное – это сок растений, перебродивший в вино! Очевидно, мысль эта подкреплялась тем, что вино приводило в измененное состояние сознания, что виделось способом общения с богами. А древние, если вспомнить их пристрастие к психотропным грибам и растениям, были очень чутки к любой возможности приобщения к божественному.
«Почему в роли влаги жизни выступает именно вино? Мы видели, что древнейшие греки признавали родство людей и растений, жидкость, содержавшаяся в человеке, отождествлялась с соком растений. У человека эта жидкость преимущественно концентрировалась в голове, содержащей семя, и у растений тоже в их „голове“, то есть в плодах.
В проклятии, приведенном Гомером, вино заменяет собой жизненную влагу, находящуюся в мозгу. Вино, семенная жидкость лозы, приравнивалось к семенной жидкости человека. Культ бога вина Диониса носил выраженный фаллический характер. Вино напрямую поступало в мозг, средоточие гения» (т. ж., с. 216–7).
Вино ударило в голову, как это знакомо для русского человека!
Я не приводил всех доказательств, собранных Ониансом, того, что древние считали