Тайное место. Тана Френч
пришлось на секунду зажмуриться, чтобы перестало рябить в глазах и можно было вычленить отдельные послания из этой мешанины. Черный лабрадор: Скорей бы псина моего брата сдохла, чтобы я могла завести котенка. Указательный палец: ПРЕКРАТИТЕ КОВЫРЯТЬСЯ В НОСУ В ТЕМНОТЕ, Я ВСЕ РАВНО ВСЕ СЛЫШУ!!! Обертка от мороженого, приклеенная скотчем: Тогда я поняла, что люблю тебя… и я так боюсь, что ты тоже это знаешь. Хитросплетение алгебраических уравнений, вырезанных из книжки и наклеенных одно поверх другого: Падруга дола мне списать потому что я никода эту хрень ни пайму. Рисунок, изображающий младенца с соской: Все обвиняют ее брата, но это я научила племяшку говорить “От…бись”!
– “Записка была прикреплена поверх двойной открытки: сверху картинка Флориды, а снизу – Голуэй. И подписано: Я всем сказала, что это мое любимое место, потому что это круто… А на самом деле мое любимое место вот это, потому что здесь никто не считает, что я должна быть крутой. Я тоже люблю Голуэй, поэтому посматривала туда периодически, когда проходила мимо. Потому и заметила фотку Криса”.
Я не сразу просек. Показания Холли, слово в слово, насколько я помнил. Заметив мое озадаченное лицо, Конвей саркастически ухмыльнулась:
– Что, удивился?
– Не знал, что у вас такая память.
– Век живи, век учись. – Она чуть отошла от доски, внимательно ее изучая.
Пухлые накрашенные губы, белоснежные зубы: Мать ненавидит меня, потому что я жирная. Темнеющее синее небо, зеленые холмы, светящееся золотистое окошко: Я хочу домой я хочу домой я хочу домой. А снизу доносится все тот же изысканный мадригал, вновь и вновь.
– Вот. – Конвей отодвинула фото человека, отмывающего от нефти чайку. Продолжайте убеждать меня стать адвокатом, но я собираюсь заниматься ЭТИМ! И ткнула пальцем. Половина – Флорида, половина – Голуэй. Левая сторона доски, ближе к низу. Конвей присмотрелась. – Дырка от кнопки. Похоже, твоя маленькая подружка ничего не выдумала.
Ага, а если бы выдумала, то не забыла бы о таких деталях, как дырочка от кнопки; кто угодно, только не Холли.
– Похоже на то.
Снимать отпечатки бесполезно, все равно ничего не докажешь. Конвей опять процитировала:
– “Вчера вечером, когда мы были в художественной мастерской, я не посмотрела на открытку с Голуэем. Не помню, когда я в последний раз ее видела. Может, на прошлой неделе”.
– Если учителя, которые проверяют доску, справляются со своими обязанностями, то нам достаточно заняться девчонками, сидевшими в корпусе после уроков. В противном случае…
– В противном случае получается хрень, записка могла висеть тут несколько дней. И выяснить что-то – без шансов. – Конвей вернула фото грязной чайки на место, шагнула назад, еще раз окидывая взглядом доску целиком. – Твоя драгоценная Маккенна может сколько угодно трындеть насчет предохранительных клапанов. По мне, так это все хрень, они тут облажались по полной.
С таким мнением спорить трудно. И я лишь сказал:
– Все равно придется