Бесконечность + 1. Эми Хармон
я убедила себя, что со временем станет лучше, иначе почему все этим занимаются? Так что я потерпела еще пару раз. Но лучите не стало.
Финн снова напрягся. Наверное, не понимал, к чему вся эта исповедь. Когда я замолчала, он покрутил радио, но в конце концов выключил. Я выжидала. После его лекции о том, что можно говорить, а что нельзя, я предпочитала дождаться, пока Финн сам спросит.
– И с какой целью ты рассказала мне эту глубоко личную историю? – произнес он наконец.
– Когда ты поцеловал меня, Клайд… Один этот агрессивный поцелуй заставил меня почувствовать больше, чем все те три-четыре попытки заняться сексом, вместе взятые. И я поняла, что меня все-таки не обманывали. Это был лучший поцелуй в моей жизни. Все остальные даже сравнить нельзя. Так что просто скажи, что мне сделать, чтобы заслужить еще один. Как это ни позорно, именно я всегда прошу чужого внимания. И даже теперь, когда мой пофигизм ничто не сдерживает, я не знаю, как долго еще смогу унижаться.
– Этот поцелуй ни хрена не значит, Бонни Рэй. Я поцеловал тебя, потому что иначе придушил бы. Вот и все. Больше не жди. В следующий раз, когда мне захочется придушить тебя, я просто уеду один.
В другой раз меня бы ранил этот отказ, но Финн Клайд покраснел как помидор и от этого стал нравиться мне еще больше. Он был слишком зажатым для высоченного «плохого парня» с длинными волосами и татуировками. Я закинула ноги на приборную панель и засмеялась. Мне нравилось это новое ощущение. Когда тебе на все наплевать, жить становится веселее и намного проще. Финн снова врубил радио, и я начала громко подпевать, чувствуя давно забытую легкость.
6
Горизонтальное отражение
СНЕГ, КОТОРЫЙ НАЧАЛСЯ УТРОМ, все шел, то слабея, то усиливаясь, а мы тем временем въехали в Огайо. Потрепанные плохой погодой окрестности постепенно сменились относительно нетронутыми видами. Неизвестность впереди казалась частью приключения, к тому же мир по ту сторону салона машины мало волновал нас в этот момент. Снег за окном еще нельзя было назвать метелью, и старенький «Блейзер» упрямо двигался вперед, обмахиваясь дворниками. Но с приближением вечера ветер начал поднимать снег с земли. В этом белом головокружительном вихре было уже не разобрать, сверху идет снег или снизу и где что находится.
– Давай свернем с шоссе на ближайшем повороте. Думаю, пора сделать остановку на ночь. Погода совсем испортилась, – сказал Финн.
Я попыталась разглядеть, что написано на большом зеленом указателе, но его уже покрыл слой снега, к тому же боковое пассажирское окно тоже было наполовину залеплено белыми хлопьями.
– Где мы вообще? – спросила я.
– Где-то между Кливлендом и Колумбусом. Точнее не скажу. – Клайд сбросил скорость, боясь пропустить поворот. Так мы проползли несколько миль и уже было решили, что проскочили съезд с шоссе, когда я вдруг увидела нужный знак.
– Вот он!
Даже на такой скорости пухлые черные шины «Блейзера» не помогли вовремя затормозить на нечищеной дороге, покрытой подмерзающей коркой и снегом. Машина пошла