Мы здесь живем. В 3-х томах. Том 2. Анатолий Марченко
и бывает, что буренки до обеда не доены.
– Может, платите дояркам мало, – предположил я.
– Мало! Не меньше двухсот в месяц! Разбаловался народ, – возмущается зять. – Раньше за горсть зерна пахали от зари до зари, и гнать не надо было: сами бежали. А теперь кланяйся каждой! На работу, с работы ли – машинами возим, а раньше на полевом стане всю неделю…
– Так ты б хотел, чтоб как раньше, за горсть зерна?
– Не в том дело. Теперь за труд получай не трудодень липовый, а деньги, и немалые. Работай только. Так видишь – не хотят. Хозяина в стране нет!
– Сталина хочешь?
– А что Сталин? При нем хоть порядок был. Плохо было, зато слушались.
– Твое начальство тоже о Сталине вздыхает: такие, как ты, при нем по струнке ходили. Чего же ты не ходишь?.. Лучше сталинской системы ты ничего не можешь предложить, чтоб хозяйство не буксовало.
– Это чтоб опять капитализм, это ты имеешь в виду, да?
Но притереться к социалистическому сельскому хозяйству зятю не удалось. Он ушел из одного совхоза, из другого; в конце концов уехал от земли и устроился на более спокойную, менее рискованную должность где-то в управлении.
Как и в Барабинске, никто не расспрашивал меня в деревне, за что я сидел, с кем, каковы сейчас политлагеря. Лишь один родственник, уже подвыпив, прихватил еще бутылку самогона и поманил меня во двор: «Есть разговор». Но и во дворе он не нашел подходящего места и повел меня в баню. Выпив стакан, он спросил:
– Скажи, правду говорят, что ты продался?
– А кому, как говорят?
– Заграничной разведке!
– Ну, раз заграничной, то правда.
– А за что же ты продался? Твой дед здесь расстрелян колчаковцами. А отец всю войну прошел!
– Платят хорошо, очень хорошо. За добросовестный труд здесь столько никогда не будут платить.
– А если поймают?
– Так сейчас не ловят. Что ты! Кому это нужно: ловить шпионов. Это осталось только для книжек да для кино.
– За шпионаж не судят? – Он надолго задержал занесенную над стаканом бутылку и смотрел на меня во все глаза.
– Ты же видишь меня живым и на свободе…
– А органы знают?
– О чем? Что я на свободе или что я шпион?
– Что шпион.
– Наверняка.
– А ты откуда знаешь?
– Сам же говоришь, что все говорят. А раз все говорят, то органы и тем более обязаны знать.
Бутылка отставлена в сторону. Стаканы так и остаются неналитыми.
Потом вполголоса:
– Ну а сам-то ты как? Против своей страны, против народа…
– Понимаешь, по мясу соскучился.
– Какое еще мясо?
– Именно, что все дело в мясе. Шпионам платят иностранной валютой или натурой. Заходишь в специальный магазин для иностранцев, и там все, что твоей душе угодно. И ни очереди, и по низким ценам. Мяса – навалом.
Собеседник мой задумался, молчит. Потом чуть улыбнулся:
– Врешь