Мы здесь живем. В 3-х томах. Том 2. Анатолий Марченко
Ждали меня здесь, что ли? Сейчас же Афанасьев побежал в Управление, и вскоре меня догнали начальник КГБ Дубравлага майор Постников и уполномоченный КГБ ll-го лагпункта капитан Круть. Разговор короткий: «Убирайся с первым же поездом отсюда, здесь тебе делать нечего». Я для виду попрепирался:
– А если не уеду?
– Тогда мы вас, Марченко, посадим на пятнадцать суток за хулиганство, – спокойно объясняет Постников. – А пока будете сидеть, подберем что-нибудь более подходящее. Что-нибудь от трех до семи…
Действительно, раз попался им на глаза, то здесь делать нечего, каждый шаг проследят. Остается ждать Ларису с Саней на Потьме.
Но на Потьме рядом со мной откуда-то вынырнул Афанасьев:
– Бери, Марченко, билет до Москвы и уматывай к е…й матери!
Я огрызнулся:
– Вали от меня! Ты мне здесь никто, и я тебе тоже…
– А ты помни, что тебе Постников обещал!
Гляжу, а он не один – с ним человек шесть. Взяли меня в кольцо плотно, сопроводили к кассе, оттуда (без билета – билетов не было) таким же манером к подошедшему поезду:
– Не вздумай остаться! И без билета доедешь! – И втолкнули с толпой безбилетников в вагон. Может, им надо только, чтоб я уехал? Но когда поезд отошел от Потьмы, я обнаружил, что еду в той же компании. Они сменяли друг друга, одни (например, сам Афанасьев) сходили на станции, другие являлись им на смену, перенимая меня с рук на руки. В Рязани я попытался смыться, выскочив из вагона перед самым отправлением. Не тут-то было: сопровождающие – а их оказалось больше, чем я думал, – выскочили вслед за мной сразу из обоих тамбуров, навалились на меня, скрутили и втолкнули обратно в уже отъезжающий поезд. Я орал на весь перрон:
– Смотрите, это КГБ! Смотрите, как КГБ хватает человека! Я еду из мордовских политлагерей!..
Люди останавливались, толпились, но не вмешивались. Сами же гэбэшники считали нужным оправдываться:
– Никакое не КГБ, обыкновенные пассажиры. Вот водительские права, я шофер…
– Так чего же вы меня хватаете?!
– Успокойтесь, товарищ, вы душевнобольной, мы должны доставить вас в больницу.
Так, значит, арест? Странный арест: еду вроде как сам по себе, но не по своей воле и под охраной.
Вот в этот момент я и уничтожил студбилет, сначала растер его в кашу в кармане, а потом прорвался в уборную и отправил его по частям в унитаз.
Потом я попытался использовать свое необычное для арестанта положение: незаметно на верхней полке написал несколько записок Ларисе и потихоньку перебросил их безусловно посторонним пассажирам. Я видел, как они подобрали эти записки; но, как потом выяснилось, ни один не доставил их по адресу.
Вот таким образом я скоротал время до Москвы.
На перроне около вагона меня встретили несколько человек в штатском и милицейских, и мордовский эскорт передал меня им буквально в руки. Московский конвой подхватил меня под руки прямо со ступенек и поволок по перрону, тихо приговаривая:
– Спокойно,