Мы здесь живем. В 3-х томах. Том 3. Анатолий Марченко
подрыва» и тому подобное. Никому из тех, кто меня судит, доказательства не нужны. Здесь меня судят люди старшего поколения.
И судья, и прокурор, и адвокат, и заседатели – это поколение моих родителей. Фронтовички. Это они, защитив Европу от фашизма, возвратились домой, звеня орденами и медалями. И тут же погнали друг друга в лагеря. Где ж было их мужество под родной палкой?! Потом признали: зря погнали, это была ошибка. А тогда? Одни арестовывали, другие покорно шли и только бессильно недоумевали: «Меня-то за что?» Так свидетельствует боевой офицер, фронтовик, замечательный русский писатель Солженицын. Я горжусь, что не принадлежу к этому поколению!
Мое поколение – когда нас арестовывают, мы знаем, за что. За то, что мы не рабы.
Тут верно говорили: шестой раз мне приходится сидеть на этой скамейке. Но в этот раз впервые я, можно сказать, чувствую удовлетворение, потому что судят меня не по фальшивому обвинению. Вон они на судейском столе: книги, статьи, публицистические очерки, которые я написал. Меня, конечно, не удивляет ни этот суд, ни готовый мне приговор: десять лет. Нигде в мире, кроме стран с коммунистическим или с фашистским режимом, не судят людей за критику государства, за литературу, за публицистику. Только коммунистический и фашистский режимы защищают свою идеологию таким образом: вместо того чтобы бить по идеям, бьют по черепам.
Казалось бы, даже смешно такому огромному государству с такой сильной машиной массовой пропаганды, государству, которому принадлежат вся пресса, радио и телевидение, бороться с идеями вот таким способом – лагерями, тюрьмами. Но, значит, у коммунистической, у советской идеологии нет других аргументов.
Я свое отношение к советской власти, к ее идеологии и политике не скрывал и не скрываю. Я не держу кукиш в кармане, говорил и говорю, что думаю, в этом смысле мое положение лучше, чем тех, кто меня судит. А где сказано, что я обязан любить тот государственный строй, который установлен в моей стране, его идеологию, его мероприятия? Но раз этот государственный строй считает, что единственный способ его сосуществования с такими, как я, это держать их за решеткой, – ну тогда, значит, я буду вечно, до конца дней за решеткой. Я буду ваш вечный арестант.
Дело 2–1 с
ПРИГОВОР
Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики 4 сентября 1981 года
Судебная коллегия по уголовным делам Владимирского областного суда в составе: Председательствующего Колосова Н.Н. и народных заседателей Зорина В.А. и Митина В.А. при секретаре Волковой З.Д.
с участием прокурора заместителя прокурора области Сальнова С.Я. и адвоката Фрадкина Л.Д. в гор. Владимире
рассмотрев в открытом судебном заседании дело по обвинению МАРЧЕНКО Анатолия Тихоновича, 23 января 1938 года рождения, уроженца города Барабинска Новосибирской области, русского, гражданина СССР, беспартийного, с образованием 8 классов, женатого, имеющего на иждивении ребенка в возрасте 8 лет, работавшего кочегаром-оператором