Конституция свободы. Фридрих фон Хайек
о своих способностях до сведения тех, кто может получить от них наибольшую выгоду. Наше чувство справедливости может быть оскорблено тем, что из двух равно усердных, знающих и подготовленных людей одного ждет успех, а другого провал, но нам следует понимать, что в свободном обществе именно использование конкретных возможностей определяет нашу полезность, и, соответственно, согласовывать наше образование с нашим этосом. В свободном обществе мы получаем вознаграждение не за наши умения, а за их правильное использование; и это не может быть никак иначе до тех пор, пока мы свободны выбирать себе занятие, а не следовать указаниям. Действительно, почти никогда невозможно определить, в какой части карьерный успех обязан превосходным знаниям, способностям или настойчивости, а в какой – удачному случаю; но все равно очень важно сделать так, чтобы для каждого было целесообразно делать правильный выбор.
Насколько плохо понимают это важнейшее обстоятельство, видно из утверждений, причем высказываемых не только социалистами, вроде: «Каждый ребенок, будучи гражданином, имеет естественное право не только на жизнь, свободу и стремление к счастью, но и на то общественное положение, на которое ему дают право его таланты»[154]. В свободном обществе таланты человека не «дают права» ни на какое определенное положение. Утверждать обратное означало бы, что некое ведомство располагает властью и полномочиями принимать решения об общественном положении человека на основе собственных оценок. Все, что может предложить человеку свободное общество, – это лишь возможность искать подходящее положение со всеми сопутствующими рисками и неопределенностью, с которыми сопряжен поиск рынка для своих талантов. Несомненно, в этом отношении свободное общество подвергает большинство людей давлению, часто вызывающему негодование. Но было бы ошибкой думать, что в каком-нибудь обществе другого типа человек был бы свободен от подобного давления; так как альтернативой давлению, создаваемому ответственностью за собственную судьбу, является куда более оскорбительное давление личных приказов, которым человек обязан подчиняться.
Часто утверждается, что вера в то, что человек сам ответствен за свою судьбу, поддерживается только теми, кто преуспел в жизни. Это утверждение само по себе не столь неприемлемо, как лежащая в его основе посылка, будто люди разделяют это убеждение только потому, что они добились успеха. Что касается меня, я склонен думать, что зависимость здесь прямо обратная, и люди часто добиваются успеха благодаря тому, что придерживаются этого представления. Хотя убежденность человека в том, что всеми своими достижениями он обязан исключительно своим упорству, умениям и проницательности, может быть во многом ошибочной, она может и оказывать самое благотворное влияние на его энергию и осмотрительность. И если самодовольная гордыня преуспевших людей часто несносна и оскорбительна, вера, что успех зависит