В поисках Авалона. Мария Норд
его круга общения, правильному английскому произношению, а также владению правой рукой при письме. Я, в свою очередь, раскрыл для него многие секреты использования двух клинков одновременно и левостороннего рукопашного боя, которые он, впоследствии, неплохо применял в действии.
И неважно, что судьба снова нас свела в такой непростой ситуации. Тем более рад я был его видеть.
Мы прошли в пещеру. Ларри быстро развязал мне руки, после чего опустился на каменный пол у плещущейся в гроте воды. Я устроился рядом.
– Ты меня вытащил? – первым делом спросил я.
Ларри улыбнулся.
– Ну, – он пожал плечами. – Мы, видимо, одновременно в воде оказались.
– Мы старались, – отозвался я.
– Заметно. А я думал, тебя повесили, – произнёс он. – Нам сказали, Шайн бунт поднял.
– Ричард, – ответил я. – Меня Дэвис расстрелял.
Ларри вскинул бровь.
– Сожалею по поводу Ричарда.
– Что есть, – я пожал плечами. – А ты какими судьбами? – спросил я, вспомнив, что Ларри отправился через Атлантику на пол года раньше меня. – Нам не доводили о гибели или ещё о чём-то.
– Может, не успели, – ответил Ларри. – Мы попали в бурю, корабли раскидало и мы одни остались. Тут появились испанцы: один грузовой галеон и четыре линейных военных. Они своё золото перевозили. А мы в шторме ещё и грот-мачту потеряли. Нас взяли на абордаж, кого убили, кого в качестве военнопленных забросили в трюм. Но тут уже подсуетился Оливер, устроил испанцам засаду. Экипаж испанский весь перебили, а потом настал наш черёд. Знаешь, может, я бы и принял смерть с высоко поднятой головой. Но погибать вместе с врагом не хотелось. Оливер предложил перед расстрелом всем желающим перейти в его команду. Я согласился. Думал, может, сбегу. Как видишь, не сбежал.
– И много наших перешло? – спросил я.
– Нет, – Ларри помотал головой. – Многие решили остаться верными присяге. Их отправили на дно без лишних вопросов. Ну а я, Ал, я напугался. Правда. Не знаю. В бою как-то легче, – Ларри вдруг заговорил так, словно оправдывался не передо мной, а перед Высшим судом. – Просто, когда стоишь на коленях перед твоим врагом, который говорит с тобой на том же языке. Когда у тебя руки за спиной связаны. Когда к твоему затылку приставлен ствол. Я не знаю. Всё как-то по-другому. Сразу теряешь весь смысл ко всякому противостоянию, к борьбе. Я же знаю, что они на королевской службе. И о нашей гибели известие направят, и никто искать ни кого не будет. И знаешь, всё таким бессмысленным показалось. Оливера бы об этом и не спросили. А кормить рыб вместе с испанцами на тот момент так не хотелось…
– Эй, – перебил я его. – Не оправдывайся. Не мне тебя судить.
Он усмехнулся.
– Да, встреча, – протянул он, помотав головой. – Слушай, – заговорил он приглушённо. – Давай-ка, беги отсюда. Я прикрою.
Я даже не понял сразу, что именно он сказал.
– И,