Наша зима. Проза. Издание группы авторов под редакцией Сергея Ходосевича. Сергей Ходосевич
закат окрашивает небо… Нет, это я уже совсем завралась. Какой закат? Какое небо? Возможно за пеленой туч уже нет ни солнца, ни неба. Я, например, давно их уже не видела.
Так вот, ходила я, ходила и, наконец-таки, наткнулась на искомое дерево! И собрала с него все-все грибочки!
А дома их пришлось перебирать.
Но о печальном не буду.
Однажды я работала почтальоном
Когда-то зимой я работала на почте – возила по деревням корреспонденцию. По положеным числам раздавала пенсию, заодно принимала плату за электроэнергию.
Грустно было смотреть на умирающие деревни, которые немного оживали с прибытием дачников в летний сезон.
Как радовались старики приезду почтальона! С ним можно было поговорить о том, что было когда-то, о внуках, кошечках, урожае.
– Ой, Леночка, как папа? Как мама? Доченька как поживает?
– Спасибо, всё хорошо.
– Может, чайку попьёшь?
– Извините, тороплюсь – шофёр сердится.
И угасают глаза стариков, и застывают на губах вопросы, местные новости.
Пенсия у деревенских жителей всегда радость. И с этой радости покупают они у почтальона консервы, конфеты, стиральные порошки. В общем, всё что затягивается в дом в огромной сумке. А ещё почтальону обычно отдаётся железная мелочь, на гостинцы, а иногда и купюры. И попробуй только отказаться – обидишь человека ужасно.
Приезжаем в Дубровку. В ожидании праздника под названием «Пенсию Привезли» восьмидесятилетняя хозяйка напекла пирожков. Запах в доме стоит просто волшебный!
Меня угощают четырьмя аппетитнейшими пирожками. Делюсь с водителем. Свою долю решаю съесть дома. С чайком.
В следующей деревне заношу пенсию девяностодвухлетней тёте Оле – сестре моего соседа и «опекуна» дяди Коли. В доме холодно. Женщина просит посмотреть показания электрического счётчика, расположенного в тёмном углу. Подсвечивая себе фонариком мобильника, записываю цифры. Подхожу к столу оформить квитанцию. На клеёнке лежат кусок солёного огурца, весившего при жизни не менее полукилограмма, и три четверти буханки чёрствого хлеба. Всё это явно обмусолено беззубыми дёснами. Высчитываю плату за электроэнергию. Ольга Ильинична рассказывает, что внук, приставленный ухаживать за ней пьёт уже два дня. Печки нетоплены, есть нечего. Никаких претензий к родным. Просто так получилось. В ужасе бегу к машине, хватаю своих два пирожка, объясняя водителю ситуацию. Тот за время ожидания один пирожок уже съел, второй отдаёт мне для бабушки.
Приехав домой, первым делом бегу к дяде Коле, рассказываю, что случилось. Он позвонит её дочке.
Позже обнаруживаю пропажу мобильника: оставила его на столе у Ольги Ильиничны, будучи в шоке от увиденного.
С тех пор частенько вспоминаю нетопленный дом, обсосанные огурец и хлеб.
И это случилось не с одиноким человеком, о котором некому позаботиться.