Мечта о Мексике. Смешная история. Глеб Карпинский
фанатиками бесполезно, продолжил путь.
– Утешайся Господом, и Он исполнит желание сердца твоего, – промолвил сочувственно священник уже вдогонку и перекрестил «заблудившегося в бездне».
– Вот-вот и я о том же… – икнул Анатолий Петрович. – Pacta sunt servanda.
Юрасика, бывшего зятька младшей, Анатолий Петрович ценил больше всех на свете. И все это шло от какого-то семейного мазохизма, неизбежного и непонятного здравому рассудку положения, ибо сам Юрасик, побывав однажды в горячей точке, окончательно слетел с катушек и делал всегда то, что хотел, не неся при этом никакой ответственности. Результатом такой философии стал дуэт дико орущих погодок, постоянные шатания молодоженов от любви до ненависти, да последующий за этим бракоразводный процесс, за время которого родилась еще одна девочка, а также планировались другие. Все это Анатолий Петрович видел наглядно, так как младшая дочь с детьми жила у него в соседней комнате, а зять был приходящим и уходящим с самого первого с ним знакомства.
«Чего это я в тебя такой влюбленный, не понимаю, – часто говорил он зятю словами из фильма „Свадьба в малиновке“. – Идиот идиотом, но… Дочь от него без ума. Пусть дружат. Ну а детей можно и государству сдавать даром. Пусть само воспитывает».
Отойдя на несколько шагов, Анатолий Петрович быстро забыл минувшее, наткнувшись на вполне современную, молодившуюся старушку. Он очень удивился, так как женщина где-то уже успела переодеться, словно для прогулки на пляж. На ней были шлепанцы, летние бриджи и майка с надписью «Rai». Она пыталась закинуть наверх свой кожаный саквояж, но так как была небольшого росточка, то ей это не сразу удавалось. Приходилось вставать на мысочки и даже подпрыгивать.
«Надо было деда с собой брать! Гимнастикой бы с ней занялся, йогой или какой-нибудь еще хренью, расшевелился бы. Интересно, где эта чокнутая из склепа успела переодеться? Или ее подвезли к трапу на отдельном катафалке?»
К женщинам он всегда относился пренебрежительно, как к ущербному полу, годному лишь для варки борща и рождения детей. Да и то с этими ролями в современном мире они плохо справлялись. Идеалом для него всегда была Жанна Д’Арк, мужественно сгорающая в огне инквизиции и проклинающая англосаксов.
– Я склонюсь над твоими коленями, обниму их с неистовой силою, – пропел неизвестно откуда взявшиеся слова Анатолий Петрович, беря у прыгающей старушки саквояж, чтобы помочь запихнуть его на верхнюю полку. Малинин явно был сегодня в топе.
– Не надо над моими коленями, – завизжала неприятно она. – Я сама справлюсь. Всюду Вы, мужики, со своей помощью лезете, а у самих одно на уме. Отдайте мой саквояж немедленно!
– Увы, не дева Орлеанская, – прервал романс Анатолий Петрович и сделал многозначительный акцент на «увы». – Увы…
Старушка оказалась не промах и быстро парировала, задыхаясь от злости.
– Да и Вы далеко не Энрике Иглесиас…
– Очарована,