Большая луна. Валерий Касаткин

      Батлов тихо закрыл за собой дверь, но через секунду она снова резко открылась, и в её проёме появился предводитель местных преступных элементов.

      – Начальник, что за дела, целый час сижу под дверью, волнуюсь, как юноша на первом свидании, нервы трачу, здоровье подрываю.

      – Так, Быня, на тебя сразу наручники надеть или чуть-чуть попозже?

      Бынин – мужчина сорока лет, поджарый, с узким лицом, на котором бегали чересчур живые глаза, – смиренно присел на стул.

      – Начальник, я за решётку опять не хочу. Мне на свободе неплохо живётся, и на мне крови нет.

      – Разберёмся. А сейчас, гражданин Бынин, расскажи мне под протокол о своём преступном образе жизни.

      – В последнее время я веду почти праведную жизнь.

      – За исключением рэкета Концовой, кражи денег из её сейфа и, наконец, её убийства. Ты её убил из-за того, что она перестала тебе платить?

      – Начальник, я сейчас на самом деле от страха умру, и эта смерть будет на вашей совести. Зачем мне убивать такую во всех отношениях приятную женщину. Не отрицаю, за определённые услуги я получал кое-какие льготы в её заведении, но не более того. Опережая ваш вопрос, скажу, что денег не брал.

      – А теперь давай побеседуем о вчерашнем вечере. Когда ты последний раз видел Концову?

      – Утром я заскочил к ней на минуту и попросил накрыть «поляну» в кафе к восьми часам вечера в честь моего сорокаоднолетия. После этого я на целый день ездил в Россию. В кафе пришёл в девятом часу. Моя компания была уже в сборе. Через некоторое время, используя служебный проход, я сходил к кабинету директора. Дверь была закрыта. Я хотел было позвонить Концовой домой, но передумал, поскольку мои дружки мне приготовили подарок, пригласив приличных девочек. В дружеской, спокойной обстановке мы просидели до закрытия заведения. А потом расползлись по домам. Другого расклада не было, гражданин следователь.

      – У меня личный вопрос, который в протокол не войдёт. У тебя что, на самом деле шарик зашит?

      – На зоне что сдуру не сделаешь. Теперь мне такая слава в тягость.

      – Что тебе известно о личной жизни Концовой? Только давай начистоту.

      – Она очень интересная личность. Я её иногда даже побаивался. В ярости она могла швырнуть в меня чем угодно. И в сексе была такой же. Про её связи с мужчинами никто не догадывается, кроме нас троих, о которых вы уже, я думаю, знаете. Я лично о своих так называемых соперниках услышал от неё лично. Любила она нас сравнивать и в то же время предупреждала, чтобы об этом никто не узнал.

      – А что из себя представляет её третий друг?

      – Наглый, подлый негодяй. Он Лиду эксплуатировал, как мог, заставлял платить ему дань и деньгами, и продуктами, и телом. Любовником он был никудышным и постоянно угрожал Лиде увольнением, сообщением в правоохранительные органы о её не совсем чистых делах. Я уже с ним собирался разобраться по-мужски, но не успел.