ДНЕВНИК прекрасной дамы. Андрей Иванов
ты Роман, то приезжай и будем что-то решать, а если ты не Роман, то у тебя нет шансов!» – бросила я в сердцах сообщение Кромешному летом. И он в очередной раз ответил, что он не Роман.
***
Вскоре Иван Кромешный надолго исчез из социальной сети в небытие. Я заблокировала все его страницы в надежде, что когда-нибудь он объявится под настоящим своим именем. А месяца через два заскучала и затосковала. Я вдруг поняла, что он постепенно вытеснил мою нестерпимую боль одиночества и заполнил собою моё пространство. Привыкла к нему. Привязалась.
Всё чаще в голове стали всплывать его слова о том, что я «нашла иголку в возе гнуса». Да. Именно. Иголку. Несмотря на то, что на моей странице всё ещё красовалась запись о поисках кладовщика, я продолжала отметать одно за другим поступающие мне предложения о дружбе и общении, даже мельком их не рассматривая. Иголка в возе гнуса, – вот какой человек мне был нужен! А кто мог ещё посоревноваться в нестандартности и незаурядности с Иваном Кромешным, как не тот, кто его придумал? Но как его найти?
Перелистав километры сообщений личной переписки, я нашла адрес, который он мне оставлял на случай, если исчезнет. Очень важно было ему написать самое главное слово: «Возвращайтесь…»
Тот человек, который был когда-то Иваном Кромешным, ответил несколько сухо. Написал что, мол, смысла нет возвращаться туда, попутно грустно посетовав на всемирную сеть и бессмысленность любых знакомств в ней:
– Ну что вы мне пишите! Мы с вами никогда не были знакомы. Произошло чудовищное недоразумение, а вы всё ещё как-то ухитряетесь фантазировать. Мне очень жаль, честно. Но ничего не поделаешь. Нам с вами и раньше следовало бы угомониться со всем этим.
Да. Это правда. Мёртвые не общаются. Мёртвые не умеют любить.
Да и зачем мне все эти мёртвые говорящие головы, если я хочу, чтобы рядом был тёплый, мягкий и абсолютно живой дорогой мне и любимый человек?
ИВАНУ КРОМЕШНОМУ, МОЕМУ МИЛОМУ КЛАДОВЩИКУ ДУШИ
«Человек – парное существо. И если он несчастлив в любви, то он просто несчастлив… и всё.»
Давай так. С рассудительностью.
Просто нужно храбро озвучить, что наши отношения нужно затормозить.
Я уже больше ничего не смогу теперь написать тебе нового, пока не заработаю новых приключений на свою задницу. Будут приключения – будет, что описать. Тем более, всё это сейчас пишется на последнем пределе моих нервных сил.
Так что в этом плане я тебе уже больше не помощница.
К тому же, что теперь у меня повис очень серьёзный и страшный диагноз – рак, хоть и под вопросом. Больная женщина тебе уж точно не нужна. Ты не справишься.
Твои письма приводят меня в сильное волнение и возбуждение ничуть не меньше, чем ты говоришь о себе. Я потом долго не могу заснуть или работать. Ползу на работу, как осенняя сонная муха.
Нам нет смысла идти дальше. Я уже и так думаю о тебе