Бальзам от трусости. О любви с юмором. Дарья Щедрина
тычков в спину, острых локтей в бок, жестких ребер чьих-то портфелей и чемоданов по ногам, а еще духоты и спешки, шума и тряски.
Место у двери можно было назвать козырным, ведь с двух сторон он был защищен. Глеб немного расслабился, с удивлением осознав, что даже в такой толпе можно ощущать себя совершенно изолированным и закрытым, будто от окружающей действительности тебя отделяет невидимая стена или кокон.
Уютно устроившись, он огляделся по сторонам и вдруг в нескольких шагах от себя увидел женщину. Она цеплялась за поручень, обессилено припав виском к собственной руке, плотно сжатая с трех сторон людьми. Темные волосы до плеч, усталое милое лицо, тонкий нос с легкой горбинкой, голубоватые тени от длинных ресниц на скулах, нежный овал лица… Глеб залюбовался незнакомкой и не заметил, что слишком пристально рассматривает ее.
Под мерный перестук колес и ритмичное покачивание вагона он размышлял о женщине. Позади трудный рабочий день. А что ждет ее впереди?.. Скорее всего, ужин в кругу большой и шумной семьи. Она будет крутиться на кухне, готовя еду, а вернувшиеся со школы дети и пришедший с работы муж будут грузить ее своими проблемами. После ужина все долго будут препираться, кому выгуливать жалобно скулящего под дверью пса? А она будет мечтать о том, что, когда все угомонятся и разойдутся по своим комнатам, уткнувшись в компьютеры, она вымоет посуду и уйдет в ванную. Наполнит ванну горячей водой с ароматной пеной и хоть на полчаса останется одна, отгородившись от всего мира. Она будет, лежа в ванной, дуть на легкую воздушную пену, и белые, крошечные комочки, отрываясь от ее пальцев и, легко планируя в воздухе, точно кусочки манны небесной, будут прилипать к кафельным стенам или ее влажным темным волосам. И она, наивная, будет наслаждаться одиночеством, полагая, что это и есть счастье.
Незнакомка скользнула взглядом по Глебу, и он скромно отвел глаза в сторону. Он вовсе не хотел тревожить ее. Просто в ее лице было что-то такое, что трудно было не смотреть. Может, его заворожила глубина ее карих глаз или бледные, напряженные губы? Интересно, думал Глеб, снова возвращаясь к созерцанию незнакомки, если долго целовать эти губы, бледность и напряжение покинут их? И тут же усмехнулся про себя: эка тебя занесло, Глеб Викторович!
Татьяна почти висела на поручне. Потому что сил стоять на ногах уже не было. Этот бестолковый, суетливый рабочий день вымотал ее и опустошил. А тут еще тащиться в метро почти час! Она тяжело вздохнула и наткнулась на чей-то пристальный взгляд. В нескольких шагах от нее стоял мужчина и беззастенчиво рассматривал ее. Под сорок, в классическом костюме и галстуке. Вполне интеллигентное лицо, очки в тонкой золотой оправе. Гладкий какой-то. Пристальный взгляд и эта гладкость ее раздражали.
Ну что он на нее уставился? У нее что-то не так с лицом? Татьяна бросила быстрый взгляд на свое отражение в темном оконном стекле. Ну, да, не первой молодости, и волосы растрепались, и помада совсем стерлась, а под правым глазом темное пятнышко размазанной туши.