Диагноз: любовь. Дарья Сойфер
Конечно, все вкусно! Замечательно! Все уплетают – за уши не оттащишь. Не о том ты думаешь, выздоравливай, все тебе расскажем.
Ника слабо улыбнулась и отвернулась, скрывая слезы. Горячая капля сползла по виску. Все зря. Она пекла зря. Небось народу уже захорошело, и ее шедевры улетают, как банальная закусь. Шашлык, лаваш, сулугуни, классический венский торт… Ника всхлипнула.
– Так больно? – почти сочувственно спросил Валера.
– Угу, – и снова всхлип.
Медики спустили ее по широким парадным ступеням, и Ника прищурилась от яркого дневного света. Небо заволокло облаками, но смотреть было больно. Вот, значит, каким было небо над Аустерлицем… Зато теперь она услышала птиц. Полдня в лесу, и только теперь услышала. И пахло так хорошо, свежо… Положили бы ее тут, укрыли, она поспала бы чутка, и все прошло.
– Ну, Вероника, держись! – раздался самый чудный на свете баритон.
Ника вытянула шею, приподняла голову: Веселовский. Вот же он! А почему в стаканчике коньяк? И где ключи от машины?
– А разве… – она сглотнула, почувствовав гадостный привкус.
Возьми себя в руки, немедленно! Не смей развозить нюни!
– И обязательно отдохни недельку, нам на работе ты нужна совершенно здоровой! – он утешающе кивнул.
– Выздоравливайте, Вероника! – бодрая девица-тренер выглянула из-за его плеча.
Ника вскипела от негодования. Ах, ты… Какого лешего ты жрешь мой капкейк?! Выплюнь! Коза… Я до тебя доберусь… Ника стиснула кулаки.
– Успокойтесь, девушка, успокойтесь, – насмешливо произнес Валера, когда они отошли к машине. – Никто вашего жениха не уведет. Подлатаем в лучшем виде.
– А мне все равно, – она напряглась от новой волны боли.
Водитель вылез, открыл дверцы, ее загрузили. Везите, куда хотите. На все плевать. В детстве она до жути боялась «Скорых». Стоило ей закашлять, мама тут же лезла с горчичниками и корнем солодки. Таким мерзким, словно его даже от земли не чистили, когда собирали. А попробуй сказать, что ты лучше как-нибудь вареньем обойдешься!
– Всё, – выдыхала мама и делала трагическую паузу. – Я вызываю неотложку.
И это звучало как самое последнее, страшное оружие. И Ника всегда старалась обойтись чем угодно, соглашалась на любые зверства народной медицины, только бы не зловещая машина с мигалками. До сих пор бело-красная тушка во дворе вызывала невнятное чувство тревоги и желание бежать, как будто ее могли захватить заодно. Страшнее только ритуальные услуги.
Мама. Звонить ей? Подскочит давление, прихватит сердце. И будут они валяться в соседних отделениях. Алинка? Бестолковая. Положиться на нее нельзя, да и маме тут же донесет в красках. Отчиму? Не то. Ника не могла сосредоточиться и уж тем более разговаривать. Может, лучше потом позвонить?..
Водитель несся со всеми спецэффектами. Сирена истошно завывала, мерцали проблесковые маячки. Машина вихляла из ряда в ряд, резко тормозила на светофорах. У Ники в ее положении не было возможности смотреть вперед, чтобы заранее готовиться к маневрам, поэтому ее зверски трясло. От каждого толчка