Любимые женщины клана Крестовских. Марина Болдова
он ее наградил. Лариса знала это, но относилась к дару спокойно. Кто-то – талантливый художник, кто-то спортсмен, а вот она – красавица. Однако странно – ее никогда не влекло ни на подиум, ни на конкурсы красоты. Она еще в школе влюбилась в математику, потом поступила в университет и в этом году получила диплом. Правда, с работой вышел облом. Ну не нужна сейчас никому прикладная математика. Да и Лариса за годы учебы поостыла. И работать, если начистоту, ей совсем не хотелось.
Лариса еще раз оглянулась на вход. «Что-то Севка не торопится. Вот возьму и уйду!» – подумав так, она даже не пошевелилась. Странные у них отношения. Про любовь и речи не идет. Он просто смотрит на нее голодными глазами, шустро выпивает заказанный кофе, кидает на стол купюры и тащит ее к выходу. Целоваться они начинают уже в машине под урчащий двигатель и завистливые взгляды охранника при стоянке. Дома у него – секс, очередная выпитая им чашка кофе, который он, как она поняла, за день поглощает немерено, торопливый поцелуй при прощании и – до следующего свидания. В лучшем случае – через день, а бывает – Лариса не видит его неделями. Ничего о нем и никаких вопросов о ней. И почему-то не унизительно. Чувствует Лариса себя прекрасно, встреч не загадывает, ничего особенного не ждет. Ни страданий, ни лишних телодвижений, ни восторгов.
Лариса опять посмотрела на дверь. И тут же резко отвернулась. «Этого только мне не хватало!» Она подняла руку с зажатой в ней салфеткой к лицу, пытаясь таким образом закрыться. В баре хотя и полумрак, но на каждом столике – небольшой светильник. А ей не очень хотелось, чтобы отец ее заметил.
Махотин, выхватив взглядом пустой столик в углу, направился прямиком к нему. «Что за дыра! Маски, аллигаторы под ногами!» Этот бар для встречи выбирал не он. Заметив в дверях подтянутую фигуру жены, он слегка привстал на стуле и помахал ей рукой.
«Вот и мачеха. Что за секретное совещание?» Ларису вдруг непонятно почему обуял страх. Она всегда считала, что жена отца если не дура, то просто недалекий человек. Он жил с ней, в этом она была уверена на все сто, только из-за отца Елизаветы, который в этом городе мог многое, если не все. Кстати, старик всегда неплохо относился к ней, Ларисе, делая ей подарки, порой более дорогие, чем родной внучке Алене. Надевая ей на шейку очередную безделушку, он с удовольствием ее оглядывал и восклицал: «Ах, хороша!» Уже лет с четырнадцати ее перестал обманывать этот отнюдь не родственный взгляд.
Лара увидела, как отец протягивает мачехе какой-то конверт.
Елизавета Евгеньевна спокойно развернула листок.
– Ну и что ж ты так переполошился, Боря?
– Ты не понимаешь? Если это правда и она каким-то образом осталась жива, то рано или поздно захочет встретиться с дочерью.
– И что?
– А то, что многие до сих пор думают, что это я виноват в ее смерти.
– А это не ты? – Елизавета Евгеньевна с насмешкой посмотрела на мужа.
– Не начинай опять! Все проверено твоим отцом двадцать пять раз.