Сногсшибательная Снегурочка. Елена Гриб

      Киса оказалась высокой худощавой девушкой с розовыми волосами и пирсингом в носу. Подсвечивая себе фонариком, она без труда преодолела неудобные ступеньки и быстрым шагом направилась к единственному освещенному уголку.

      – Приветики, – бросила, обнаружив присутствие Арины. – Совсем страх потерял, дядь? Там все терзаются, что ты больной и одинокий, а у тебя тут компания. Кстати, спасибо за сапоги. – Наташа продемонстрировала блестящие ботфорты, отлично гармонировавшие с ее сплошь кожаным нарядом. – Мама тебе их вовек не простит.

      – Главное, что ты довольна. – Андрей забрал у нее объемную сумку, поставил на стойку. – Довольна же?

      – Я здесь, нет? Или тебе длинные благодарности надо?

      – Обойдусь. С Новым годом, Киса.

      – Смотри, чтобы этой «Снегурочкой», – девушка кивнула на Арину, – тебя не пришибло окончательно. Бывай.

      Высоченные каблуки простучали до выхода.

      – На Рождество хочу пневматическое ружье. Подаришь – буду молчать, – крикнула Наташа, уходя. – Свечи на нижней левой полке, зажигалка в углу! По радио сказали, в этом районе свет стопроцентно пропадет. Ветер, блин. Деревья валит. Если домой не дойду, не поминай лихом.

      – Ты живешь на соседней улице.

      Она с азартом обратилась к кому-то, находившемуся снаружи, и исчезла.

      Андрей раскрыл принесенную сумку и усмехнулся при виде десятка судочков с котлетами и салатами.

      – Присоединитесь ко мне? – повернулся к Арине. – Сестра готовит отлично.

      – А вы…

      «…вы и правда готовы провести время с зареванной, обозленной на весь мир женщиной, хотя у вас где-то там есть любящая семья?».

      Он по-своему истолковал заминку.

      – Нет, я не бездомный. Моя квартира несколькими этажами выше, но сомневаюсь, что вы захотите туда подняться. Белое или красное?

      – Почему вы здесь?

      «Почему не с людьми, которые вас обожают? Почему не у телевизора? Почему не в постели?» – Арина не понимала, что с ним не так.

      – Спустился, чтобы Киса сэкономила время, – объяснение поражало обыденностью.

      – У вас же нога сломана!

      – И что? Это не делает меня калекой, особенно в доме, где работает лифт.

      – Но…

      Она замолчала. Глупо лезть в чужой монастырь со своим уставом. Илью даже обычная простуда валила с ног на недели. Каждое его недомогание считалось ужасной трагедией, и он требовал внимания и заботы двадцать четыре часа в сутки. А этот человек другой. Просто другой. Незачем обижать его недоверием и поучениями.

      ГЛАВА 2. Тепло для души