Знак зодиака. Виктория Владимировна Сидорина
бы совершить без помощи живой реки – короткие перемещения предметов, их изменение или вызов пламени. Для этого приходилось детально представлять себе процесс. И верить в достижимость результата. И если с первым у Лэунда трудностей не возникало – на недостаток воображения он никогда не жаловался – то второй пункт вызывал существенные затруднения. Как можно создать пламя из ничего? Даже иллюзию пламени?
Живая река вообще была странной. Лэунд, чем дальше, тем больше понимал, что писать книги о ней совершенно бесполезно, а маги, которые пытались это делать – не то безумцы, не то идиоты, потому что как вообще возможно н а у ч и т ь взаимодействовать со вдохновением? А на проверку это оказалось именно то, на что больше всего походила живая река, хотя авторам изученных Лэундом трактатов не приходило в голову употребить такое слово, как "вдохновение". Впрочем, попытки описать магию были не менее глупыми, чем создавать о ней книги.
У нее не было почти никаких точных законов, и все же она определенно не позволяла создавать "из ничего", она лишь меняла материальное и меняла спонтанно, как придется, иногда таким причудливым образом, какой Лэунд и вообразить не мог. "Это потому, что ты не знаешь, чего хочешь получить на выходе", – говорил Сэвезмунт. Лэунд был уверен, что знал. Но он говорил, что хочет получить огонь, и в руки ему раз за разом падало огниво. Он не знал, где живая река их берет в таком количестве и кто при этом терпит убыток, и вообще старался лишнего об этом не думать.
Дни шли один за другим, похожие друг на друга, как братья-близнецы, но это больше не вызывало знакомых тошноты и скуки – Лэунд был полностью поглощен мыслями о грядущем путешествии и изучением живой реки. Настолько, что совсем позабыл о Тио, Маре и обращенных. Новость о том, что испытание Тио назначено примерно на то же время, что и их с Сэвезмунтом отбытие, пролетела, едва коснувшись Лэунда. И, как оказалось, зря.
Тиоре и Маррель пришли в его комнату ближе к концу подзвездия, в душные вечерние сумерки. На покрасневшем лице Мара сияли страх и непонимание, на мелово-бледном лице Тио – страх и мрачная решимость.
Лэунд, открыв им дверь и окинув парочку беглым взглядом, даже не сразу сообразил, какой вопрос надо задать. Что произошло? У кого трагедия? Кто умер? Конец света в конце подзвездия или раньше? Первый был самым простым, зато последний лучше всего соответствовал ситуации.
Мар и Тио тоже не спешили внести ясность – они молча вошли и молча сели на кровать Лэунда. В комнате стало тесно от незримо клубящихся эмоций.
– Что-то произошло? – спросил Лэунд.
– Она, – начал было Мар, но голос его сорвался на шепот.
"Она" – это, конечно, Тио. И вид у обоих был такой, словно она больна некой неизлечимой болезнью. Предположительно больная подняла голову, мрачно взглянула на Лэунда и, выждав эффектную паузу, произнесла:
– Я собираюсь покинуть Зодиакальное Общество.
Фраза едва ли была менее эффектной, чем пауза.
– Э-э-э, – ответил ей Лэунд и глупо спросил:
– Зачем?
Вопрос,