Мой самый второй: шанс изменить всё. Сборник рассказов LitBand. Коллектив авторов
очень долго… А когда Леська оказалась замужем, возможность на законном основании спать у кого-то под боком ее очень радовала.
Глава 2. Восьмой дом
Восьмой дом, куда Леськина семья переехала в ее три года, ей нравился. Он был маленький, трехэтажный, трехподъездный, светло-желтого цвета старинного особянка. Вокруг дома было много зелени, деревьев. Окна затеняли кусты, а справа от дома начиналась липовая аллея. И когда весной цвели липы, дурман-запах тек по улице, проникая даже в квартиру Леськи.
Сама квартира, правда, была сыровата. Из окон в холодные дни ощутимо дуло. Леська помнила, как они болели вместе с братом. Если кто-то из них заболевал, неизбежно через пару дней заболевал другой. Но это их скорее радовало, болели они со вкусом. Прямо скажем, с удовольствием. Можно было лежать, ничего не делать, никуда не ходить. Читать книги, играть в игрушки. А потом вообще стало можно телевизор смотреть. В восьмом доме телевизоров было уже два. Потом их становилось все больше. Леськин папа увлекался техникой. И у него все работало, даже самое неисправное. Правда, все работало не ахти, и без папы обязательно начинались какие-то сложности с техникой. А потому что она слушалась только его: техника ведь не дура, знает, кто ее любит и кормит. А папа и любил, и кормил своим вниманием, заботой. Иногда вечерами папа паял. Паяльник – это такая железная длинная штука на деревянной ручке с электропроводом. Когда паяльник подключен, железная штука раскаляется и окунается в специальную паяльную смолу. Конечно, называется эта субстанция как-то по-другому. Назовем ее смолой для простоты. Она, эта смола, когда холодная, твердая как камень. А когда ее касаются раскаленным паяльником, становится тягучей. Очень красивая, янтарного цвета. Вечерами, когда папа брался паять, комната наполнялась густым синим дымом…
У брата с Леськой там была своя комната, у родителей – своя. Но вообще-то это была коммуналка. То есть в их квартире была еще одна неведомая комната, принадлежавшая совсем чужим людям. Но эти люди почти никогда в ней не жили, она стояла закрытая. В ванной, кухне, туалете, коридоре на не вполне законных основаниях царствовала Леська. Ну, и вся ее семья тоже.
Еще по соседству, кажется, на втором этаже, жила бабушка. Как ее звали, Леська уже и не вспомнит. Бабушка была очень добрая. Очень. В ней была какая-то особенная доброта, вместе с мудростью. Она любила Леську. Сейчас вот это кажется каким-то странным и даже натянутым. Ну с чего это чужой бабушке любить постороннего ребенка? Но тогда Леське это не казалось странным, а очень даже естественным. Когда ее любили, это было хорошо, приятно, но совершенно естественно. Кстати, так и до сих пор…
Леське нравилось, что жили они на первом этаже. В окно было видно улицу, играющих ребят, двор, подальше – дом, в котором жил мальчик Денис. Он нравился Леське, потому что был похож на мальчика Кристофера из книжки про Карлсона, как его нарисовал художник. Он казался Леське очень красивым. Спустя десять лет этот мальчик влюбится в Леську