Правдивые сказки Анатолича про адронный коллайдер, или Черт побери этот ускоритель элементарных частиц. Андрей Кузин
поэтому я и злился.
– Ну…., как знаешь, – радостно ответил Семеныч, потому что все содержимое теперь достанется только ему одному. – За твое крепкое здоровье и хорошие должностные обязанности, – ехидно произнес Семеныч и выпил половину бутылки одним залпом, задрав голову, при этом, высоко вверх. – Эх, хорошо, – проскрипел он, скорчив лицо, и занюхал выпитое рукавом своего рабочего халата. – Теперь пошли, – сказал он мне.
Семеныч пошел вперед, а я покатил руками за ним скутер, экономя бензин и чистый воздух в тоннеле, которого здесь было не так уж и много. Дальше мы передвигались исключительно пешком, внимательно осматривая широкую трубу, протянувшуюся по всей длине тоннеля. Это, в принципе, была не труба, а канал ускорителя, по которому разгонялись невидимые глазу протоны. Вдоль стены с трубой были проложены многочисленные пучки проводов. Через определенное расстояние трубу накрывали большие прямоугольные короба. Это были магниты, с помощью которых разгонялись протоны, и регулировалась их траектория движения. Герман рассказывал мне, что если сдать на металлолом такую штуку (короб с магнитом), то можно потом будет жить безбедно до самой пенсии.
Семеныч шел рядом с трубой и постоянно постукивал по ней своим гаечным ключом на “двадцать”, как машинист поезда, проверяющий колесные пары. Этот ключ он достал из кармана своего халата, где были спрятаны и другие инструменты. Так мы прошли метров пятьсот. Я, все это время, руками катил за собой скутер, отчего немного устал и вспотел.
Вскоре мы прошли мимо небольшой закрытой железной коробки размером с почтовую посылку, подвешенной на бетонной стене тоннеля ускорителя, на уровне глаз. На крышке коробки была нарисована синяя телефонная трубка. Коробка давно покрылась ржавчиной, проступившей через облупившийся и потрескавшийся толстый слой зеленой краски. Это и был тот самый телефон, о котором мне и говорил Герман, и с которого мне нужно было позвонить ему. Но сейчас я решил пока не делать этого, так как место обрыва мы еще не обнаружили, и сообщать было нечего.
Сразу за коробкой с телефоном находилась большая железная дверь, встроенная в громадные стальные ворота. Ворота были плотно закрыты, а сама дверь поскрипывала от сквозняка и была не заперта. Это был проход в одну из примыкающих к тоннелю ускорителя шахт, ведущих наверх и к подземным помещениям в этом секторе, вырытым заодно с тоннелем ускорителя. С помощью таких шахт доставлялось оборудование прямо в тоннель и в другие помещения под землей. Еще, эти шахты служили для проводки коммуникаций, вентиляции и аварийными выходами. Почти у каждой такой шахты, на поверхности, был свой собственный охранник бабулька. В этом секторе, на поверхности, несла свою предпенсионную вахту Клавдия Захаровна. Это была бабушка божий одуванчик, которая постоянно подкармливала меня с Германом вкусными свежими домашними пирожками с творогом или поила нас ароматным парным молочком от своей буренки. Помимо всего, Клавдия Захаровна пасла тут своих любимых