Вкус фламинго. Мария Александровна Хаустова
такое возможно? Неужели кто-то живёт мирно, без ругани…» Его мысли сбил только что включившийся телевизор и звон посуды, доносившийся с кухни.
«О-ой, как же я устал», – грохнулся глава семейства на кровать, под которой лежал Сашка.
Мальчишка буквально вжался в сырой и грязный пол. Он уже не думал о добыче, теперь все мысли были только о том, как выбраться из этого ада. «Чтоб ещё раз по его наводке идти! Да ни в жизнь!» – ругал себя Санька.
«Милый, я готова», – в комнате показались женские тоненькие ноги в розовых тапочках 37-го размера.
«О, нет! Сейчас и она уляжется!» – боялся Сашка.
С разбегу жена набросилась на мужа, и двуспальная кровать заходила ходуном. Сашка еле дождался полуночи. За это время он так с ними сроднился, что чувствовал уже себя членом их семьи. Ему уже не надо было денег… Хотя постойте. Что он – зря что ли терпел все их выходки?
Санька начал прислушиваться, кто из них уснёт первым. Вскоре послышался мужской, тяжёлый храп, чёткий такой. А она? Спит? Или нет? Даже, как дышит не слышно! Сашка напряг уши ещё сильнее, но так и не понял даже, где она лежит: то ли у стенки, то ли с краю. Как же это вычислить? Толстого б сейчас сюда… «Вдруг я вылезать начну, а она меня за руку схватит, мол, ты кто? И что тогда? Поймает меня, да и всё!» – боялся Санька.
Прошло ещё полчаса, а Санька так и не сориентировался, кто где лежит. Тишина, воцарившаяся в комнате, подсказала воришке, что наконец-то все уснули. Вылез Санька из-под кровати, а весёлая болонка, будто этого и ждала только. Запрыгала, зарадовалась опять! «Эх, ты, собачатина! Всю мазу сейчас испортишь мне!» – обходил её Санька. Взял он со стула ремень, да и вышел.
Стоит Сашка в прихожей и видит – рядом с дверью в комнату молодых – кладовка. Открыл он её, связал ручки от обеих дверей ремнём и думает: «Если дёргаться начнут, хоть убежать успею!» Обернулся Санька, а там – трюмо! А на нём – и портмоне, и кошелёк, и шкатулка! Вычистил он всё по очереди, набил целые карманы, открыл дверь входную, да и, убегая, по обыкновению, так сильно хлопнул ею, что она отлетела от проёма, да так и осталась болтаться на площадке.
***
Ночью, когда Санька пришёл домой, мать уже не спрашивала, где он был. Слушать бесконечное враньё сына, который не краснеет и не понятно, правду или нет, говорит, ей надоело. Она уже знала, если младший пришёл поздно, утром ждать Семёныча.
Менты уже выучили Санькин почерк, появившийся в посёлке и возникающий, то в одной, то в другой точке. Знали, что он. Наверняка. А доказать не могли. Поэтому снова и снова вызывали мать вместе с ним на комиссии и теперь уже не жалели их, давали штрафы.
Саньке на такое наказание было плевать, про них он забывал быстро, а вот выходку своего наставника он простить не мог…
***
«Ты меня зачем подставил? – вбежал мальчишка в его холостяцкую квартиру через несколько дней. – Ты же сказал, они на смене будут! Что дома только вечером появятся! Я там таких ужасов натерпелся! За такие переживания мне таких денег не надо! Ты понял?! Чо не предупредил,