Комментарий к роману Владимира Набокова «Дар». Александр Долинин
поэт, видный представитель так называемой Парнасской школы – упоминается здесь в паре с Гумилевым, поскольку критики 1920-х годов нередко сближали имена этих поэтов как «бесстрастных парнасцев» (см.: Тименчик 2011: 620). Сам Гумилев высоко ценил «безупречные сонеты» Эредиа из сборника «Трофеи» и перевел некоторые из них для книги под редакцией М. Л. Лозинского, которая в начале 1920-х годов была подготовлена к печати для издательства «Всемирная литература» (вышла в свет с купюрами лишь в 1973 году в серии «Литературные памятники»). Кроме Гумилева, в работе над этой книгой принимали участие среди прочих Г. В. Иванов, Адамович, а также хорошо известная Набокову поэтесса Р. Н. Блох (см. его рецензию на ее сборник: Набоков 1999–2000: II, 653–654, 768).
Соположение Блока и Рильке объясняется тем, что они могли восприниматься как духовно родственные поэты-романтики с мистическими устремлениями. В заметке о публикации записей спиритического общения Рильке с некоей «незнакомкой» Б. В. Вильде писал в ненавистных Набокову «Числах» (см.: [5–4], [5–5] ): «„Незнакомка“ немецкого поэта невольно напоминает о незнакомке Блока. И нет ли какой-нибудь таинственной и непостигаемой связи между музами обоих поэтов?» (Числа. 1933. № 9. С. 187; Азадовский 1991: 153). Кузен писателя композитор Николай Набоков вспоминал о разговоре с Рильке, который расспрашивал его о Блоке и сказал, что смерть Блока – это «большая потеря для России» (Nabokov 1975: 140–141). К сложившемуся в 1920-е годы культу Рильке, чьим «ревностным служителем», по слову Адамовича, была Цветаева (Последние новости. 1937. № 5767. 7 января), Набоков относился, судя по всему, весьма скептически, о чем свидетельствует эпизод из «Защиты Лужина», когда невеста героя, не отличающаяся тонким литературным вкусом, «по совету приказчика» покупает ему «томик Рильке» (Набоков 1999–2000: II, 407), и чрезвычайно резкий отзыв о статье Цветаевой «Несколько писем Райнер Мариа Рильке» и опубликованных ею материалах в рецензии на «Волю России» (Там же: 671–672).
1–62
… в зените славы и добра … – Васильев неверно цитирует начало стихотворения Пушкина «Стансы» (1826). Правильно: «В надежде славы и добра» (Пушкин 1937–1959: III, 40).
1–63
Он, для которого так называемая политика <… > не значила ничего, погружался, бывало <… > в просторные недра Васильева и на мгновение жил при помощи его, васильевского внутреннего механизма, где рядом с кнопкой «Локарно» была кнопка «локаут» и где в <… > игру вовлекались разнокалиберные символы: «пятерка кремлевских владык», или «восстание курдов», или <… > отдельные имена: Гинденбург, Маркс, Пенлеве, Эррио … – В швейцарском курортном городе Локарно с 5 по 16 октября 1925 года проходила международная конференция, созванная для разрешения споров между Германией и странами-победительницами в Первой мировой войне.
Кремлевские (московские/красные) владыки – клише эмигрантской политической журналистики и публицистики. Весной 1926 года, после изоляции Л. Д. Троцкого и разгрома оппозиции во главе с Л. Б. Каменевым и Г. Е. Зиновьевым, в политбюро ЦК РКП(б),