Игра в отрезанный палец. Андрей Курков
Он сейчас в Англии, в колледже учится. Только-только улетел, за два дня до этой ужасной новости. Может, и хорошо, не надо ему ни похорон, ни расспросов. Ему только восемнадцать, он такой впечатлительный… Я сперва испугалась, у него ведь обучение только на полгода вперед оплачено, но приходили тут коллеги, пообещали за госсчет до конца учебного года все оплатить. Потом вернется, будет здесь доучиваться…
Сейчас, спокойной киевской ночью, вспоминая этот разговор, Виктор насчитал по крайней мере еще пять вопросов, которые надо было задать. Даст бог, он с ней еще поговорит. Она словно сама ему помогала – просто рассказывала примерно то, что должно его интересовать. Теперь уже было понятно, что ее длинный монолог ни на один серьезный вопрос, пожалуй, и не ответил.
На цыпочках Виктор прошел в комнату, вышел на открытый балкон. Проверил, на месте ли машина. «Мазду» он теперь ставил под своими окнами. Так было спокойнее. Хотя от окон до машины было добрых двадцать с лишним вертикальных метров.
Вернувшись на кухню, проделал две дырки в банке пайковой сгущенки. Присосался по старой привычке. Запил остывшим чаем.
Из коридора донеслась телефонная трель.
Виктор в три шага подскочил к висевшему на крючке пиджаку, вытащил из бокового кармана мобильный телефон, нажал зеленую кнопку и, только вернувшись на кухню, поднес телефон к уху.
– Алло! – прошептал Виктор.
– Это я, Георгий. Привет!
– Привет, – ошарашенно ответил Виктор.
– У меня бессонница, вот решил звякнуть. Как там, с вдовой познакомился?
– Да.
– И что-то узнал?
– Почти ничего.
– Это потому, что разговаривал на ее территории. Знаешь, как в футболе: победа на поле противника считается двойной… Тебе надо ее куда-нибудь пригласить. В кафе какое-нибудь. Утром, часиков в одиннадцать, чтобы она уже привела свой внешний вид в порядок, а мысли чтоб были еще разбросаны… Понимаешь?
– Ну да…
– Ну, раз понимаешь, позвони ей завтра часиков в десять утра, скажи, что заедешь за ней в одиннадцать, и по-деловому положи трубку. Чтобы ей некуда было деваться… У тебя, я вижу, тоже бессонница?
– Да, – признался Виктор, и тут же какое-то подозрение закралось в его мысли.
Он выглянул в окно, осмотрел неподвижную ночную панораму – все тихо и мертво.
– Ну ладно, до связи. Я поехал! – произнес знакомый мужской голос, и на его место пришли короткие гудки.
Виктор опустил трубку на стол. Уставился в окно и вдруг увидел, как у забора соседней стройки какая-то машина зажгла фары и стала видимой. Выехала на «дорогу жизни» и не спеша покатила к трассе.
Утром он полчаса стоял под холодным душем, приходя в бодрое состояние.
– Ты на черта похож! – сказала ему за завтраком жена. – Под глазами – синяки, бледный, как мертвец!
– Ничего, сегодня отосплюсь, – пообещал скорее сам себе Виктор, кромсая ножом трехглазую яичницу.
Из комнаты