Игра в отрезанный палец. Андрей Курков
с многочисленными соседями, среди которых большинство так же, как и он, пользовались на лестнице ушами и глазами, а отнюдь не фонариками.
Ира, маленькая крашеная блондинка, сама еще казавшаяся со стороны подростком, вышла в коридор с дочкой на руках, услышав, как скрежетнул дверной замок.
– Масло купил? – спросила она.
Виктор сразу сник. Чувство вины затмило ту легкую радость, с которой он возвращался домой. Он вздохнул, поняв, что лучше было бы ему вернуться с маслом, чем с этой радостью.
– Значит, будешь картошку лопать просто так, – спокойно произнесла Ира.
Потом будто повнимательнее присмотрелась к мужу. Заметила застывшую и словно спрятавшуюся улыбку, с которой он зашел в квартиру.
– Ты такой худой! Тебе надо сало есть! – сказала, прищурившись.
Виктор разулся.
– А сало есть? – спросил он.
– В морозильнике.
– Ну так доставай, вместо масла будет!
Уложив дочь в коляску, они сели на кухне ужинать.
Заедать салом вареную картошку было не так уж приятно, но Виктор молча жевал и то и другое поочередно, думая, что куда вкуснее было бы нажарить картошки с мелко нарезанным салом. Но это уже в другой раз. Сейчас он решил промолчать – все-таки это он забыл купить масла.
Снова на его лице возникла легкая самоуверенная улыбка, и жена насторожилась.
– Что там у тебя? Рассказывай! – Она уставилась ему в глаза.
– Дело дали! – признался наконец Виктор. – Настоящее!
– А паек когда дадут? – спросила Ира.
Виктор вздохнул.
– Тебе только паек, а все остальное по боку… Завтра паек. Кстати, там и масло будет, килограмм.
– А еще что?
– Гречка, сгущенка, рыбные консервы, селедка… Все то же самое.
Несколько минут они жевали молча, потом жена, почувствовав себя в этот раз виноватой, по-собачьи заглянула в глаза Виктору.
– Так что там за дело тебе дали?
– Убийство, – с гордостью ответил он.
– О господи! – выдохнула Ира. – Ты же никогда таким не занимался! Это не опасно?
– Это отлично! Если раскопаю – ценный подарок, звание, больше денег. Понимаешь?
– А кого убили-то?
– Еще не знаю, завтра с утра получаю бумаги… Мне только вечером сообщили.
Ира кивнула. Ее серые глаза посмотрели на мужа с любовью и жалостью. Ей трудно было представить, что такому щуплому, невзрачному, но такому любимому мужчине поручили расследовать настоящее убийство. Вон в кино те, что за убийцами гоняются, всегда крепкие, накачанные, высокие или коренастые. А в жизни, выходит, все не так.
Последняя мысль ей понравилась, и она повторила про себя: «А в жизни все не так!»
Из комнаты донесся детский плач.
Ира спохватилась.
– Поставь чайник, а я пока ее покормлю.
– Сколько у тебя дел в производстве? – спросил утром Виктора шеф.
– Двадцать семь.
– Что-нибудь