Латунный город. Шеннон А. Чакраборти
не были близки. Али забрали из гарема, когда ему было пять лет от роду, и передали на поруки Ваджеду, который взялся за воспитние будущего каида для Мунтадира.
Его отец вздохнул.
– Придется тебе самому отправиться туда, Ваджед. Поговори с ней. Я доверяю только тебе одному. Дай ей и всем ее чертовым родственникам понять, что она не вернется в Дэвабад, пока деньги не перестанут поступать в «Танзим». И если она хочет снова увидеть своих детей, пусть делает выводы.
Али почувствовал на себе взгляд Ваджеда.
– Да, король, – негромко ответил тот.
Каве встревожился.
– Но кто займет должность каида в его отсутствие?
– Ализейд. Ваджед будет отсутствовать несколько месяцев, не больше. Будет хорошая практика для принца перед тем, как меня не станет, а этот… – Гасан кивнул на Мунтадира, – …так увлечется своими танцовщицами, что забудет про управление страной.
У Али отвисла челюсть, а Мунтадир рассмеялся.
– О, это больно ударит по преступности. – Его брат хлопнул ребром ладони по запястью. – В самом буквальном смысле.
Каве побледнел.
– Но, король, принц Ализейд еще ребенок. Ему даже до первого четвертьвека далеко. Нельзя же доверять безопасность всего города шестнадцатилетнему…
– Ему восемнадцать, – уточнил Мунтадир с усмешкой. – Что же ты, визирь. Это две большие разницы.
Каве, в отличие от эмира, было не до смеха. Его голос сделался еще более писклявым.
– Восемнадцатилетнему мальчишке. Мальчишке, который, позвольте вам напомнить, однажды устроил публичную порку чистокровному вельможе, точно рядовому шафитскому простолюдину и вору!
– Он и был вором, – оправдывался Али.
Он помнил это происшествие, но не ожидал, что Каве тоже не забыл его. Это произошло несколько лет назад, в первый и последний раз, когда Али позволили проводить патруль в секторе Дэвов.
– Закон Божий для всех писан.
Старший визирь набрал в грудь воздуха.
– Как ни прискорбно, принц Ализейд, но вы не в Раю, где все мы подчиняемся Божьему закону… – Он продолжил дальше без паузы, не заостряя внимания на двойном смысле своих слов, но от Али он все равно не укрылся. – Но по законам Дэвабада шафиты не равны чистокровным джиннам. – Он умоляюще взглянул на короля. – Вы только что казнили джинна буквально за эти же самые слова.
– Казнил, – согласился Гасан. – И намотай на ус, Ализейд. Каид приводит в исполнение мои законы, а не свои личные убеждения.
– Разумеется, аба, – быстро согласился Али, коря себя за то, что так прямо высказался в их присутствии. – Я сделаю все, как ты прикажешь.
– Вот видишь, Каве? Тебе нечего бояться. – Гасан кивнул на дверь. – Ты свободен. Придворное собрание состоится после обеденной молитвы. Пусть все услышат о том, что произошло утром. Может, тогда поток нападок на меня стихнет.
Дэв хотел сказать что-то еще, но вместо этого просто кивнул и, метнув напоследок недобрый взгляд в Али, удалился.
Ваджед захлопнул