Ангел с черным мечом. Гай Юлий Орловский
он слишком многое пропустил, мир изменился как здесь на земле, так и в Аду, однако по этим книгам можно проследить, как все происходило, когда медленно, а когда и ускорялось так, что события мелькали чаще, чем спицы в колеснице на полной скорости.
– Божьи жернова мелют медленно, – пробормотал он услышанное где-то на земле, – но муку дают превосходную. Только это замечается со временем, а мы все жаждем много и сразу…
Азазель все не возвращается, а он уже проголодался, наконец собрался с силами и как можно более уверенным голосом велел Сири сделать кофе и печенья, а когда в кабинет вкатила изящная тележка с большой чашкой черного кофе и грудой печенья на тарелке, воспрянул духом, что уже почти совсем освоился в этом странном жилище людей, где Азазель чувствует себя как рыба в речной воде.
Не столько по древним книгам, как по обширным записям Азазеля он понял, что, да, благополучные миры застывают в благополучии, а неблагополучные постоянно барахтаются, пытаясь выбраться, а кто барахтается, тот выбарахтывается.
Все верно, мир изменился очень сильно и резко, как в Аду, так и в мире людей. В Аду возникали группировки, что усиливали влияние и боролись за власть, некоторое время царем всех демонов был Ашмодей, потом то ли сам ушел, то ли его ушли, преисподней правили то Вельзевул, то Теумиэль, однажды на троне сидел даже Заафиэль, Михаил помнил его как ангела Божьего гнева, но даже в Аду гневливость стараются купировать, чтобы удержать на низком уровне постоянно полыхающие войны между кланами.
Был властелином Картиель, ответственный за появление Кетриеля, считавшего себя короной мира и царем всех клипот, иногда усиливались до опасных пределов совсем уж позабытые теперь демоны, пока снова власть не подгреб под себя Самаэль, хотя предпочитал больше действовать через свои воплощения Сатана и Люцифера, а иногда и Авриеля.
За это время Ад расширился до опасных пределов. Хуже того, менялся состав: самые опасные грешники, которым не видать прощения, становились демонами, а люди, как известно, изначально хитрые, изворотливые и жестокие, так что Ад бурлит и вот-вот выплеснется наружу в мир людей.
По спине пробежала волна холода, предупреждая насчет беды, Михаил отложил книгу и встал, и тут же посреди кабинета вспыхнул слепяще-черный свет. Пространство свернулось тугими кольцами, как гигантская змея, а из этого ужаса вышел высокий и широкий в плечах мужчина с крупным породистым лицом и тяжелой нижней челюстью.
На Михаила пахнуло такой гордыней и непререкаемым величием, что сразу понял, кто вошел в квартиру Азазеля так неожиданно.
Все такой же властный и не терпящий противоречий холодный взгляд и властные движения, саркастически изогнутые губы. Если изменился, то разве что гордость обрела неслыханные размеры и стала гордыней, хотя уже не так откровенно раздувается от спеси и абсолютной уверенности в своей правоте.
Михаил бросил взгляд на свой меч, тот в ножнах и скромно висит на вешалке в куче разной одежды, отсюда не достать, да и Сатан загораживает к нему дорогу.
– Азазеля нет дома, – сказал он