Рассказы. Нелли Копейкина
всегда еды подавали меньше, чем ему хотелось, запрещали охоту на змей, на птиц, запрещали ходить босиком, петь песни, разученные им в детстве, и которые всё чаще шли ему теперь на ум. К счастью, не запрещали общаться с женой, которая стала ему родной.
Заметив в жене некоторую перемену, оборотень обеспокоенно спросил её:
– Ты что такая? Не заболела ли?
– Да, – ответила жена. – Мне не здоровится.
Вызвали доктора, который что-то прописал, что-то рекомендовал, но положительного результата это не дало. Оборотень обратился к Брату с просьбой послать жену на лечение к хорошим докторам. Недолюбливаемый оборотнем куратор – светлолицый лысый мужчина в очках, выслушав просьбу оборотня, некрасиво оскалился. В этом оскале читались злоба, усмешка, ехидство, и, главное, отказ.
– А что ты хотел, – сказал лысый, сбросив с лица противную гримасу, – мы же по твоей просьбе запустили процесс её ликвидации. Не страшно, ты возьмёшь себе в жёны другую, а может, и не одну, – тут лысый подхихикнул, – Ло осталось жить максимум недели две-три.
С этими словами лысый замолк, но колючий взгляд его оставался на лице оборотня.
– Жаль, – сказал оборотень, усиленно пряча искренние чувства, – я стал уже привыкать к ней, а теперь новые хлопоты. Жаль – повторил он, и вдруг, на мгновение в его взгляде мелькнула надежда, но он тут же сумел скрыть этот взгляд, не ускользнувший однако от куратора, и почти ровным голосом спросил:
– А может, можно остановить процесс. Я не хотел бы лишней возни с бабами.
– Нет! – твёрдо ответил собеседник, всё так же глядя на оборотня. – Процесс не обратим. Печень её разрушена до невосстановимой фазы. Женщина оказалась крепкой, другая давно бы уже была на том свете.
Мужчины посидели молча с минуту. Первым встал куратор.
– Если у тебя всё, я пошёл.
– Всё! – поднимаясь из кресла, ответил оборотень.
Девчонки
Татьяна Львовна сидела в глубоком кресле напротив телевизора и делала вид, что смотрит новости. В действительности же она обдумывала, как оденется завтра на работу. Завтра ей предстояло выступать на методическом совете. Один наряд ей казался слишком ярким, не вяжущимся с завтрашним выступлением, другой – слишком будничным, третий по каким-то причинам тоже отпадал.
В кресле рядом сидел муж Татьяны Львовны – Фёдор Дмитриевич, который тоже делал вид, что смотрит новости, в действительности же он обдумывал, что бы такое подарить Светочке, в субботу её день рождения. Фёдору Дмитриевичу хотелось подарить ей что-нибудь памятное, стоящее, но всё это было одновременно и дорогим, а деньгами он располагал небольшими. Его зарплата была невелика, а, главное, хорошо известна жене. Та сумма, которой он располагал на подарок любовнице, досталась ему ценой экономии на обедах и ценой душевных волнений, вызванных страхом встречи с контролёром в городском транспорте.
В соседней