Замуж на три дня. Екатерина Флат
вечер, дядя, – постучав, я заглянула в кабинет, – не помешаю?
– Добрый вечер, Тэана. Нет, конечно, проходи, – устало улыбнулся он, сидя за столом и раскладывая документы в ему одному известном порядке.
Глядя на пожилого, уже седого мужчину, я вновь поймала себя на мысли: каким бы сейчас был мой отец?.. Но, как и всегда, постаралась просто об этом не думать.
– Я бы хотела взять с собой во дворец несколько книг по магии, – пояснила я, проходя в кабинет. – Вы не будете против?
– Бери любые, хоть весь стеллаж. – И заговорщицким шепотом добавил: – Только ни слова тете, а то опять наслушаюсь, что сбиваю тебя с пути истинного. – Но тут же резко посерьезнел: – Кстати, о магии. На отборе будут оценивать весь магический потенциал. Тебя могут обвинить, что ты утаила самое главное. Придется тебе кое-что забрать с собой.
Я так и замерла с протянутой к книге рукой. По коже пробежал мороз, но не привычный магический, а просто от нахлынувшего инстинктивного страха.
Дядя Лаер встал, подошел к секретеру и выдвинул потайной ящичек. Тут же дверца за одной из картин открылась, я увидела тайник. Казалось, дядя не горит желанием прикасаться к тому, что там хранилось, и уж тем более этого не хотела делать я. Но он все же пересилил себя, подошел и вытащил шкатулку из черного дерева. Пусть и пытался скрыть волнение, но я все равно заметила, что его пальцы дрожали.
В полнейшей тишине он поставил шкатулку на стол, причем так поспешно, словно само прикосновение к ней было для дяди крайне неприятным. Да я и сама чувствовала себя не лучше, едва подавила порыв сбежать из кабинета. Но почти тут же пронзила внезапная мысль: а если в том, что я так ненавижу и боюсь, мое спасение?
– Я понимаю, Тэана, как ты относишься к этой вещи, – дядя Лаер вздохнул, – но тут ничего не поделаешь. По закону, никакой утайки магии при отборе пар не должно быть, тебе придется взять это с собой. – Открыв защелку, он откинул крышку шкатулки.
Я не видела этот медальон последние пятнадцать лет. Я знала, что это и где хранится, он часто снился мне в кошмарах. И, как оказалось, наяву вполне соответствовал образу из жутких снов – черно-синий продолговатый камень в вычурной оправе на серебряной цепочке. Даже сейчас, хотя им долгие годы никто не пользовался, в нем мелькали всполохи. Так, может, это и вправду мой шанс? Дар ведь помог сдержать стихийника, а усиленный реликвией рода, он станет несравнимо сильнее.
– Ты просто возьми шкатулку с собой, – между тем продолжал дядя Лаер. – Думаю, этого будет вполне достаточно, чтобы архимаги увидели твой дар и учитывали его. Но, конечно, если решишь пользовать амулетом, это твое право. – Его голос дрогнул, словно даже слова о подобном давались с трудом. – Только я бы все-таки советовал тебе лишний раз не рисковать. Сама знаешь, какими могут быть… последствия.
Знаю. Пятнадцать лет назад эта магия убила моих родителей. По словам дяди, его младший брат, мой отец, всегда был одержим идеей подчинить эту силу, управлять ею – даром