Иллюзия греха. Последняя иллюзия. Диана Соул
годичной давности о последних событиях перед той аварией.
Мои родители вместе с Тиффани забирали меня с очередных соревнований по легкой атлетике. Второе место!
Серебряная медаль болталась на моей груди, а я гордилась ей и одновременно обижалась на себя, ведь могла бы выступить чуть-чуть лучше и получить золото. Я и младшая сестра ехали на задних сидениях. Она без умолку болтала о том, как я прекрасно выступила с лентами, примерила мою медаль, потом вернула. А мать согласно кивала ей и улыбалась в зеркало заднего вида. Отец же смотрел на дорогу, ведя кар по автобану. Когда навстречу вылетел атомовоз, он ничего не успел сделать… Уже потом, разглядывая снимки после аварии, я не понимала, как мы с сестрой вообще сумели выжить.
Ее вышвырнуло из машины на проезжую часть, она ударилась головой и сломала позвоночник в нескольких местах, мое же тело прошило металлом.
Те ужасные шрамы на спине были следом именно того столкновения. Дурацкая серебряная медаль вошла в грудную клетку, проломив ребра, чьи осколки вошли в сердце. Оно остановилось как раз в тот момент, когда к месту приехала скорая.
Об этом мне рассказали доктора. Они сильно удивлялись, как я вообще продержалась так долго. А вот родителей спасти не удалось, точнее, и спасать-то было некого к тому моменту. Месиво из металла и крови.
От картин в голове к горлу подкатил ком тошноты. Наверное, мне не стоило тогда смотреть на снимки.
В тот день решение о спасении моей жизни принимали доктора. Страховки родителей и моей хватило на сердечный имплантат – дорогое удовольствие, сохранившее мне жизнь. С таким я смогла бы прожить долгую и насыщенную жизнь. Врачи гордились проведенной операцией, вот только когда я пришла в себя – поводов для радости у меня не нашлось.
Тиффани лежала в коме, полностью под аппаратами искусственного обеспечения жизни. Ее бы отключили, но требовалось мое разрешение как единственного оставшегося в живых родственника, которое я, разумеется, не дала.
Тогда мне предъявили счет, который нужно оплачивать каждый месяц, чтобы она жила.
Специалисты говорили разное: кто-то, что Тиф на всю жизнь останется «овощем», а кто-то более оптимистичный уверял, что чудеса иногда происходят, и в истории медицины были прецеденты.
Я предпочла верить вторым и сразу после выписки отправилась к тренеру по гимнастике. Мне были положены выплаты за награды, – я ведь была очень перспективной спортсменкой.
Ключевое слово – была.
Тренер Роджерс посмотрел на меня сочувствующим взглядом и отвел в кабинет. Усадил там на стул, а после начал непростой разговор:
– Деньги за твои награды уже переведены на соответствующие счета, но что касается твоей дальнейшей карьеры… то мне очень жаль.
– О чем вы говорите? – не сразу поняла я. – Если речь о том, что я пропустила месяц тренировок, то я наверстаю.
– Нет, дело не в этом. Речь о твоем новом сердце. Это ведь имплант – не знающий усталости и износа. У других спортсменов нет такого бонуса к выносливости,