Восемь узлов. Анна Ефименко
ездить в города. Правда, в города никто из общины особо не тянулся: всего поколение назад многие, наоборот, из городов бежали, чтобы урвать обитаемый клочок, где традиции древних пращуров воскреснут с новой силой. Никто не рвался на железнодорожную станцию еще и потому, что иначе пришлось бы платить Лодочнику – мужчине с дурной репутацией, а затесаться в компании Лодочника для всякого уважающего себя человека было вопиющим позором. Потому станция часто пустовала и в города народ выбирался крайне редко.
Подальше от лодочной переправы река изворачивалась петлей и уходила в долгие болота. Вот там-то и жил Хом вместе с дедом и с помощником-Палачом. Раньше с ними жил Вульф, еще один ребенок-брошенка, талантливый мальчик с тонкими чертами лица, тоже вывезенный мистером Келли из городов. Поговаривали, что Вульф был круглым сиротой и в будущем мог рассчитывать разве что на милостыню с паперти. Пэйджи совсем немного его помнил. Но все в деревне помнили ужасное утро вскоре после весеннего равноденствия, когда рыболовы вытащили из реки тело Вульфа. Парень утопился, набив себе карманы булыжниками.
То было непростое время. Подрастающему Хому требовался слушатель, наперсник, родная душа, и он переключил свое внимание на темноволосого приемыша пчеловода, тогда еще совсем ребенка. Хом приносил Пэйджи книги, бумагу и перья, и даже строгий хомовский дед, казалось, был удовлетворен новым пажом в свите Хома.
Когда-то на заре времен Хом нарисовался отважным рыцарем-защитником, разогнав детвору, желавшую во что бы то ни стало подложить в кровать Пэйджи кусок железа или вовсе поджечь мальчика – считалось, что подменыша из царства фей можно опознать именно так. Нечеловеческое дитя, согласно поверьям, стало бы безостановочно хохотать, и тогда уж деревня смогла бы вывести Пэйджи на чистую воду. Хом, если даже и верил в это, тем не менее никого близко не подпускал к младшему приятелю, а иногда и вовсе поддавал недоброжелателям пинка. За эту трогательную заботу Хому безоговорочно принадлежала вся верность и преданность Пэйджи.
Вплоть до сегодняшнего дня они оставались неразлучны.
Пройдя несколько участков, друзья вышли на небольшой пустырь, откуда открывался вид на поместье Жреца и несколько роскошных особняков, служивших жилищем жреческому окружению: управляющим, казначеям, снабженцам. Обычно Хом подолгу сиживал на пустыре рядом с Пэйджи, перечисляя вслух, что за сокровища хранит Жрец в своем особняке и какие таинственные гримуары находятся в господской библиотеке.
Однако сейчас оба юноши с удивлением заметили на пустыре несколько обозов, около которых, обустраиваясь на временном пристанище, туда-сюда сновали женщины разных возрастов. У всех них были короткие жесткие волосы и крепко сложенные фигуры. Их выговор явно отличался от местного, был певучим, высоким, оборачивался множеством интонаций.
Остановившись, Хом удивленно уставился на обозы:
– Ты