Палач демона. Олег Нильевич Губайдулин
незваный гость спросил напоследок: " Шашку мою возьмете на сохранение?»
– К чему нам она? – пожала плечами хозяйка. Забирай, забирай с собой страсть эту!
– Ну, уж нет, Марья Степановна! – возразил хозяин дома. Она же как плата за все наши страдания и неудобства. Давай сюда, вещь знатная, сгодится! За нее кучу денег выручить можно…
– Нет! – вскинулся есаул. Попробуй только продать ее, нутро суконное! Я из тебя душу выну! Потом за ней обязательно вернусь.
Сокрушаясь по поводу того, что шататься с такой заметной шашкой по улицам города, где большевиков пруд пруди, просто невозможно, Константин Евгеньевич оставил ее в прихожей. А сам отправился на вокзал.
Есаул шел неспешно, но при этом очень внимательно, хотя и незаметно для окружающих, оглядывался по сторонам. Возле вокзала он вдруг увидел военный патруль. Двое в длинных солдатских шинелях и ботинках с обмотками и один в штатском, видимо главный, шли прямо на него. Человек в гражданской одежде был черноволос, высок ростом, имел каштановые усы и длинный чуб. Его кожаное пальто выглядело довольно новым, голову покрывала офицерская фуражка с сорванной эмблемой, а на правом боку в деревянной кобуре висел маузер.
И когда между ними осталось каких то пять шагов офицер и штатский взглянули друг на друга. В глазах у обоих вдруг появилось выражение удивления.
– Ты-ы-ы?! – тихо спросил начальник патруля. Не может того быть!
– Что такое? – вырвалось у есаула в ответ.
– Костя! – заорал штатский, бросаясь на Константина Евгеньевича и сжимая его в объятиях. Живой, черт!
– Гриша, ты? – неуверенно спросил есаул.
– Я! – заорал в ответ начальник патруля. Ты откуда здесь? Мы ж с ребятами тебя еще в прошлый год похоронили и даже заупокойный молебен заказывали!
– А Бога нет! – вдруг произнес один из солдат.
– Да заткнись ты, лапоть огородный! – рявкнул на него Григорий. Не видишь, друга встретил!
– Чтой-то он на офицера уж больно смахивает… – с нескрываемым подозрением разглядывая Маматова, произнес бдительный солдат.
– И что?! По-твоему выходит, если офицер, так он сразу против народа?! – возмущенно спросил тот, кого звали Гришей. Я вот, например, тоже дворянин, подъесаул. И что? Солдат промолчал.
Григорий Иванович Беляев происходил из дворян Всевеликого войска донского.
– Мы такого на фронтах хлебнули, чего тебе в твоей деревне и не снилось!
– Да, конечно, за царя и Отечество, – ехидно проворчал солдат.
– За землю русскую, понял? – угрожающе взглянул на него бывший подъесаул.
– Да ладно вам, – примирительно произнес Константин Евгеньевич. Значит, это вы меня из полевого лазарета в госпиталь под Луцк привезли? Спасибо.
– Мы, Костя, мы, – кивнул его бывший сослуживец. С Минькой и Ефимкой.
– Живы?.. – спросил есаул.
– Нет… –