Палач демона. Олег Нильевич Губайдулин
не поморщившись, Никитин продолжал:" Найду того, кто дочь мою… Сам, своими руками… Медленно кончу…»
– Что-то необычное вы в тот вечер не заметили? – напоследок спросил следователь.
– Артемьев рассказывал про жуть какую-то, которая рядом с его домом вроде бы обитает… – подумав, ответил Никитин и спросил: «Свету когда из морга вашего забрать можно?»
– Когда экспертиза готова будет, – ответил Серов. – С супругой вашей можно побеседовать?
– Она в клинике сейчас лежит, – взглянув на Серова мутными глазами, ответил Георгий Степанович. В Питере она, – с этими словами, он на клочке бумаги нацарапал «паркером» адрес частной психиатрической клиники.
– Спасибо, – попрощавшись с хозяином, следователь сказал, что сейчас заедет и переговорит с супругой Никитина.
– Постой! – остановил его хозяин дома. Васька! Скажи Игорю, чтобы машину подал. Человека в клинику пусть отвезет, потом билет возьмет до Тамбова и отправит!
Поблагодарив Георгия Степановича, Серов сел в «БМВ» и отправился к его жене, Ксении Владимировне. Если бы не охранник Игорь, который заверил врача, что визит согласован с Георгием Степановичем, к его жене следователя бы не пустили.
К сожалению, толку от беседы с ней оказалось немного. Женщина была в состоянии сильнейшего нервного потрясения. Поэтому, выяснить у нее что-то полезное для следствия не представлялось возможным…
Глава 12
… – Направо! – скомандовал мужик в кожанке. Махнув рукой, он указал жестом, куда именно следует отвести есаула. Двое матросов, схватив Константина Евгеньевича, отвели его к левому борту. Где уже стояли человек двадцать.
– Ну что, знаете вы его? – спросил мужик в кожанке у Арнольда Карловича. Хирург замялся. – Да что ты, скотина, к нему пристал! – заорал есаул, не желая, чтобы молчание врача было расценено членами комиссии, как попытка скрыть врага революции. Сказано, же было, знает он меня! После ранения я в том госпитале лежал, где он служил! Лечил он меня!
– Заткнись, гнида! – заорал в ответ мужик в кожанке. Ты, хоть, понимаешь, что через полчаса тебе конец?
– Ну и что! – в запале крикнул Константин Евгеньевич. Зато умру, как честный человек!
Однако, несмотря на всю свою браваду, есаул почувствовал, как враз ослабли его колени. Ощутив, охватившую все его существо подлую слабость, он выпрямился и решил умереть с достоинством, не посрамив чести русского офицера и дворянина.
– Смотрите, не каждый бы так смог! – прошептал Григорию Беляеву, стоявший рядом с ним мужчина средних лет. По выправке видно было, что он тоже из офицеров.
– Лучше бы заткнулся … – с досадой ответил Григорий. Теперь его уж точно шлепнут.
– А они и так никого не помилуют, – ответил его собеседник. И оказался прав. Всех, кого привезли на старом судне, после короткого разбирательства, отвели к правому борту. Но матросы – не конвоиры и потому сделали одну, но очень большую ошибку – не связали своим пленникам руки.
– Эй, ты! – обратился