Бунт смерти. Книга первая. Валерий Касаткин
является её подруга, работающая в наркологической поликлинике, – лицо полковника приобрело мудрое выражение.
– В этих случаях надо искать след от «Вермута», – Пров поднялся со стула и протянул другу руку, – не забудь позвонить Крутикову, и пусть твои бойцы глубже прощупают подругу Миланы. А я продолжу писать роман, рисовать и, конечно, помогать тебе в расследовании загадочных убийств. Ох, как хотелось бы эту рыжую бестию вывести на чистую воду, – Пров вдруг замолчал, что-то вспоминая, – однако в случившемся можно подозревать и незамужнюю работницу фермера Галину. Мне по секрету баба Нюра рассказала, что у Амоса с ней была связь, сам знаешь какая. А тут раз и свалилась всем на голову Милана. Месть женщины может быть непредсказуемой.
– Возьми её на себя.
Из райотдела полиции Благонов поехал на такси в редакцию журнала «Тишь да гладь», расположенного в центральной части города на первом этаже офисного здания, где в должности заместителя главного редактора работала его бывшая жена Настя. Войдя к ней в кабинет, Пров скромно подпёр стенку и застенчиво улыбнулся.
– Я тут это…
– Проходил мимо чисто случайно, – красивая самоуверенная женщина усмехнулась, – увидел свет в окне и решил заглянуть.
– Настя, прости, я тебе правду говорю, та девушка, с которой ты поймала меня в квартире, была проституткой. А мне, как писателю, надо всё руками потрогать.
– И ещё кое-чем. Хорошее ты себе объяснение и прикрытие нашёл для своих блудных похождений. Ты случайно не пишешь роман про гарем? Надо будет заглянуть в твою квартиру. Хотя там уже, наверное, евнух охраняет её и твоё стадо, – женщина брезгливо поморщилась.
– Я, конечно, заслуживаю осуждения, но не до такой же степени. Я вас люблю и по вам скучаю до непереносимой тоски в душе, – Пров положил руку на сердце.
– С дочкой я тебе общаться не запрещаю. Есть одно условие: чтобы она не видела твоих проституток.
– Зачем ты так выражаешься, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Ну, прошу тебя, хоть немножко смягчись. У меня в связи с разводом всякое вдохновение пропало. Я за последнее время не написал ни строчки, – Пров присел на краешек стула, – вчера издательство напомнило о моих обязательствах.
– А я при чём к твоим делам? Ты погряз в грехах и за них меня же обвинил в отсутствии вдохновения. Та крашеная блондинка разве тебя не вдохновила?
– Тот позорный отвратительный случай – издержки моей творческой деятельности. В дальнейшем я буду избегать сексуальных экспериментов. Экспериментировать буду только в твоих объятиях.
– Ладно, топай, куда шёл. Я надолго задумалась, – в печальных глазах Насти блеснул лучик надежды для Прова.
– Я боюсь только одного: если ты будешь долго думать, то к тебе может приклеится какой-нибудь шустряк.
– Мне своего шустряка хватило на всю оставшуюся жизнь. И мне противно даже подумать,