Оборотни. Серж Готье
совершенно другим. То есть, на смену его личности приходит совсем другая личность, которую и личностью-то назвать нельзя.
– Что-то я плохо понимаю, – неуверенно сказал профессор.
– Пьер, ты когда-нибудь смотрел в окно, стёкла которого удивительно чистые? – неожиданно спросил ринпоче.
– Ну, бывало, конечно.
– Вспомни, что в такие моменты создаётся иллюзия того, что в окне стекла нет вообще.
– Да, действительно, бывали такие случаи, – усмехнулся профессор, – иногда даже подходил к окну и проверял, на месте ли стекло.
– Теперь давай вернёмся к нашей аналогии с подсобным помещением, – предложил Гокьо, – представь, что твоя подсобка это твоя личность и что в этой подсобке стеклянные стены. Сейчас они покрыты пылью и грязью, и ты даже не подозреваешь, какой удивительный мир находится снаружи. Затем ты берёшь мыльную воду и щётку и отмываешь свои стеклянные стены до блеска. Отмывааешь так, что стёкол даже не видно. И вот вроде бы личность у тебя есть, ведь ты совершенно точно знаешь, что стеклянные стены на месте, но с другой стороны, её как бы и нет, потому что солнце, слепящее снаружи, светит теперь и внутри тебя. Тебе когда-нибудь доводилось общаться с духовно продвинутыми людьми?
– Да. Однажды я перекинулся парой слов с индийским махатмой.
– Какое у тебя было первое впечатление от этого человека?
– Он показался мне крайне недружелюбным, – ответил профессор.
– Вот-вот, – усмехнулся Гокьо, – это означает, что он был свободен от всех этих социальных правил и этикетов, от всех этих обращений на вы, от обязательных «здравствуйте, пожалуйста, спасибо, извините» и прочей регламентирующей жизнь шелухи, которая людям ищущим и стремящимся вперёд, совершенно не нужна. Ещё вопросы есть?
– Одну секунду, Гокьо. Дай подумать.
Профессор взял свой лист бумаги и пробежал глазами свои заметки.
– Да, вот ещё что, Гокьо, – снова начал расспрашивать профессор, – скажи, эволюция всегда идёт вперёд?
– В глобальном масштабе – да.
– А не в глобальном?
– А не в глобальном могут быть откаты назад. Ярким примером является Иран, в котором в семидесятые годы женщины жили свободно, ходили в открытых платьях, учились и развивались, а теперь они снова люди второго сорта, замотанные в чёрные одежды и имеющию право только на то, чтобы раздвигать ноги по приказу мужчин. Можно также привести в пример Россию, в которой до принятия христианства были свободные отношения между мужчинами и женщинами, а после крещения Руси церковь установила там такие догмы, что женщина, едва взглянув на другого мужчину, уже считается в обществе падшим ничтожеством. И на этом Россия не останавливается в своём откате назад. Сейчас там и вовсе свалились в какую-то педоистерию, когда родителей могут упечь в тюрьму на долгие годы только за то, что они сфотографировали своего голенького трёхлетнего ребёнка и поместили это фото в семейный альбом. А ведь совсем