Дневник пакостей Снежинки. Дарья Донцова
остановился на светофоре. И тут прямо в багажник его автомобиля влетела фура, легковушку отбросило на бетонный отбойник. Изобретатель умер на месте, наверное, он даже не успел понять, что произошло.
Липа боялась, что подруга сойдет с ума, но Аля, пролежав неделю пластом, встала. Западный производитель теперь присылал отчисления от продаж вдове, ее признали единственной законной наследницей. Алевтина стала учиться жить без любимого. Вроде все постепенно наладилось. Зиновьева вела тихую жизнь. И вдруг…
Совершенно неожиданно к Алевтине домой пришла дама неопределенного возраста и заявила:
– Я Светлана Федоровна Шереметова, мать Алексея.
Алевтина, человек вежливый, впустила незнакомку и сказала:
– Мой супруг сирота. Его родители давно скончались.
– Да ну? – воскликнула Светлана. – Давайте сядем, я вам покажу семейный альбом.
– Хорошо, – согласилась Аля, но тут же отправила Липе эсэмэс: «Срочно сюда».
Конечно, у Олимпиады был ключ от половины подруги. Когда Липа вошла в гостиную, она увидела ошарашенное лицо Алевтины. Зиновьева сказала:
– Светлана Федоровна, познакомьтесь с моей сестрой.
– Прекрасно, – отрезала гостья, – надеюсь, она будет более понятливой, чем вы.
– Начните, пожалуйста, рассказ заново, – прошептала Аля.
– Я не привыкла работать заезженной пластинкой, – выпалила гостья, – обычно один раз рассказываю. Но, учитывая обстоятельства…
Дама начала повествование, Липа лишилась дара речи. Аля схватила подругу за руку, она тоже чувствовала себя хуже некуда. Она прожила с мужем не один год, но выяснилось, что супруг почти ничего не рассказал ей о себе.
Оказывается, родители Алексея на момент его свадьбы с Алей пребывали в добром здравии. Отец, правда, вскоре умер. Но Светлана Федоровна до сих пор отлично себя чувствует. Она принесла семейный альбом, продемонстрировала снимки со словами:
– У вас не должно возникнуть подозрения, что я мошенница, поэтому посмотрите фотографии. У нас родилось двое детей. Валерочка и Алексей. Мальчик был на три года старше сестры. Дочка была идеальным ребенком: умница, красавица, жизнерадостная. Ее все обожали. Алексей был мрачным двоечником. Как я его ни воспитывала, толку из него не вышло. Прививала мальчику манеры, но он даже вилкой, не то что ножом, пользоваться отказался, ел все ложкой. «Мне так удобно». Загнать его в душ было проблемой. Уроки делать он не желал. Два раза на второй год оставался. В выпускном классе осел в своей комнате и сообщил:
– Я изобретаю гениальную вещь.
Константин Сергеевич, отец Алеши, по врачам с ним ходил, думал, что у сына болезнь какая-то. Нет. Он был здоров. Характер оказался дурной. В спальне у себя порядок наводить запретил. Один раз я подняла с пола скомканные листы бумаги и выкинула. Боже! Он устроил такую истерику! Оказывается, я уничтожила его невероятно важные расчеты. В институт его еле засунули. Так он со второго курса ушел. Объяснил: «Мне это не интересно. Отвлекает