Изобретение Вальса (сборник). Владимир Набоков
Иди… Что ты возьмешь с собою?
Флэминг
Санок
не нужно мне – вот только эти лыжи
да палку…
Капитан Скэт
Нет, постой, – другую пару…
Мне кажется, запяточный ремень
на этой слаб…
Прощай… Дай руку… Если –
нет, – все равно…
Флэминг
Эх, компас мой разбит…
Капитан Скэт
Вот мой, бери…
Флэминг
Давай…
Что ж, я готов…
Итак, – прощай, Хозяин, я вернусь
с подмогой завтра к вечеру, не позже…
Капитан Скэт
Прощай.
Флэминг уходит.
Да, – он дойдет… Двенадцать миль…
К тому же пурга стихает…
(Пауза.)
Помолиться надо…
Дневник – вот он, смиренный мой и верный
молитвенник… Начну-ка с середины…
(Читает.)
«Пятнадцатое ноября; луна
горит костром; Венера как японский
фонарик…
(Перелистывает.)
Кингсли – молодец. Все будто
играет – крепкий, легкий… Нелады
с собачками: Цыган ослеп, а Рябчик
исчез: в тюленью прорубь, вероятно,
попал…
Сочельник: по небу сегодня
Aurora borealis[17] раздышалась…
(Перелистывает.)
Февраль, восьмое: полюс. Флаг норвежский
торчит над снегом… Нас опередили.
Обидно мне за спутников моих.
Обратно…
(Перелистывает.)
Восемнадцатое марта.
Плутаем. Санки вязнут. Кингсли сдал.
Двадцатое: последнее какао
и порошок мясной… Болеют ноги
у Джонсона. Он очень бодр и ясен.
Мы всё еще с ним говорим о том,
что будем делать после, возвратившись».
Ну что ж… Теперь прибавить остается –
эх, карандаш сломался…
Это лучший
конец, пожалуй…
Господи, готов я.
Вот жизнь моя, как компасная стрелка,
потрепетав, на полюс указала,
и этот полюс – Ты…
На беспредельных
Твоих снегах я лыжный след оставил.
Всё. Это всё.
(Пауза.)
А в парке городском,
там, в Лондоне, с какой-нибудь игрушкой, –
весь солнечный, – и голые коленки…
Потом ему расскажут…
(Пауза.)
Тихо все.
Мне мнится: Флэминг по громадной глади
идет, идет… Передвигая лыжи
так равномерно – раз, два… Исчезает…
А есть уже не хочется… Струится
такая слабость, тишина
Северное сияние