Давай поговорим! (сборник). Михаил Попов
это, я пытался для себя определить тот момент, когда Барсуков (или американец) имели возможность прошмыгнуть наверх к сейфу. Одно можно было сказать точно, я появился там, после одного из этих умельцев. У них было всего несколько минут. Когда я успокаивал Марусю. Она нервничала довольно громко. Потом Барсуков сбежал через свое окно. Что касается Фила… Не знаю, думаю это он тогда в темноте удирал в сторону глухой веранды. Больше ну совсем уж некому. И за то, что он после этого не выходил с той половины, руку дам на отсечение. Ту хотя бы, которой я запирал дверь на кухню, перед тем как второй раз зайти к Марусе. Перед тем как перетаскивать академика наверх.
– «Не входил» и «не слышал, что входил» – существенно разные вещи.
Не буду спорить, а лучше скажу так:
– Знаете, может быть, это и не важно, но я заметил вот что. Раньше дверь эту на веранду мы всегда оставляли открытой. Сам не знаю, зачем я ее запер в этот вечер. Думаю, поддавшись общему настроению.
– Что вы имеете в виду?
– Мне кажется, что все последние дни, с неделю, пожалуй, Модест Анатольевич жил в предощущении какого-то большого и важного события. Может быть, неприятного, может быть, опасного.
Аникеев посмотрел на меня недоверчиво.
– И поэтому пускал в дом кого попало?
– Фила, я уже говорил, привезла Вероника. А потом, гостеприимство в традиции дома. Модест Анатольевич объехал всю страну, и повсюду у него было много друзей. На даче всегда гостил кто-нибудь из интересных людей. Это касается и иностранцев. Модест Анатольевич не считал нужным ограничивать себя по этой части. Мир науки в общем-то космополитичен. Для великих умов границы государств – это… Знаете, считается, что это наши разведчики выкрали секреты бомбы. Что-то они там, наверно, выкрали. Но главное заключается в том, что Капица послал своего человека к Бору, и Бор все, что нужно, написал там на какой-то салфетке. Просто потому, что его попросил Капица. Гений относится к другому гению, даже иностранцу, с большим доверием, чем к родному генералитету.
– А почему Модест Анатольевич не жил в академическом поселке?
Это он сбивает меня с волны интеллигентского трепа простым практическим вопросом. Ладно, ответим про дачу.
– А это не его дача. Ту, что была Модесту Анатольевичу положена, он отдал одному старому ученому, знаете, такому непризнанному официозом гению. Бывают люди, совершенно беспомощные в практической жизни. Модест Анатольевич такой человек, что не может он смотреть, как гибнет громадный талант, ввиду обыкновенного бытового неустройства. А эта дача супруги, Юлии Борисовны, как принято говорить, урожденной Хорлиной. Ее отец был вице-адмиралом. Вице-адмирал Хорлин, слышали?
– Нет.
– Тем не менее фигура по своему ведомству просто легендарная. Льды, торосы, медведи, все белое. Всплытие на Северном полюсе. От него, говорят, громадные и особые реликвии остались.
Аникеев строчил. Вообще-то странно. На такого человека, как академик Петухов, у них наверняка имеется пухлое досье. Для чего эта писанина?