Непростые истории 4: Печальные звёзды, счастливые звёзды. Евгения Кретова
мамы и Ивана Ивановича. Хоть кому-то удалось отпраздновать этот Новый год как положено.
– Хорошо. Во избежание разрастания галактического конфликта принимаю ваши возражения относительно зачистки территории. Всего вам доброго, – капитан Сне Гурка решительно направился к глюку, на руках контрабандиста мелькнули наручники.
– Стойте! – Инга метнулась к нему. – А сколько тебе ещё отбывать осталось?
– В твоём летоисчислении три года, – прищурился глюк. – Если за побег больше не впаяют.
Он вздохнул и жалобно посмотрел на капитана.
– А как освободишься, прилетай к нам, а? В Новый год. Прилетишь? Нам ведь столько всего надо выяснить, – девочка растерянно оглянулась на родителей: – например, отчего ваши имена нам так знакомы, но произносим мы их неверно. И почему ваши капсулы похожи на ёлочные шары, или наши ёлочные шары – на ваши капсулы. В этом же точно есть какая-то загадка!
Глаза девочки горели.
Дет Моесс с сомнением пожал плечами. Инга не унималась.
– И вы, товарищ капитан, и ты, Зуяба, прилетайте к нам, а? Вы ведь всё равно патрулируете нашу Солнечную систему и скучаете там, на орбите.
Капитан усмехнулся уголком рта: это аборигенская девочка определённо напрашивается выведать галактические тайны. А, может, даже уговорить его махнуть на Юпитер или сунуть нос в соседний сектор. Хватит уже того, что после очистки воздействием гриоскопа эта землянка или искриться станет как лампочка, или летать. Изменение структуры полей на примитивных расах исследовано плохо, и осложнения могут быть всякими. Хвала галактике, когда это выяснится, они уже будут далеко, и взрослые аборигены не смогут на них пожаловаться.
Капитан вздохнул, давя в груди нехорошее предчувствие.
– Прилечу, а что? – неожиданно согласился нелегал. – И научу тебя делать пузыри из гало-массы. И правильно произносить моё имя.
Серебристые, словно ёлочные игрушки, шары стремительно поднимались ввысь, выше дыма печных труб, выше облаков, к меркнущим на рассвете звёздам. Инга знала: там, на геостационарной орбите, замер в ожидании экипажа патрульный катер, ворчун-Зырк следит за передвижениями команды, заносит в бортовой журнал данные о перемещении. А металлический голос искина сообщает ему данные внешних визиров.
На борту патрульного катера продолжается жизнь, о которой она, Инга, никогда бы не узнала, не наступи эта новогодняя ночь.
Девочка подняла лицо к мигающим звёздам, вздохнула.
– Они же обещали вернуться, – постарался утешить её отец.
– Знаю. Но это так невероятно. Никто-никто не поверит. Даже бабушка, – она посмотрела на родителей. – Там, на их космическом корабле, капитан Сне Гурка пытался заставить меня стать глюком. Внутри синего облака было душно, пахло лесом и дождём.
– Напугалась? – Рита привлекла дочь к себе, обняла.
Инга кивнула:
– Зато я теперь умею вот так, – девочка протянула руку ладонью вверх и выдохнула.
Белёсый парок вихрем закрутился вокруг запястья и замер,