Цель. Эль Кеннеди
мне аппетит.
– Рэй, не начинай, – недовольно одергивает бабуля. – Детка, передашь мне дуршлаг?
Отчим пихает меня, когда я прохожу мимо:
– Она с тобой разговаривает.
– Само собой. Она ведь знает, что говорить с тобой – все равно что общаться с диваном. Тот же результат.
Я ставлю стакан с водой перед бабушкой и спешу к раковине, чтобы достать дуршлаг. Бабуля сливает соус в миску, пока я занимаюсь лапшой.
Рэй тем временем прислоняется к холодильнику и, словно ленивая жаба, наблюдает, как мы суетимся на кухне.
Ненавижу этого человека всем сердцем. С того момента, как мать привела его домой, чтобы познакомить нас, когда мне было восемь, я поняла, что попала в беду. Я так и сказала маме, но она никогда не прислушивалась к дочери. И, как оказалось, не умела быть рядом. Мама сбежала с другим мерзавцем, когда мне было шестнадцать, и с тех пор я ее не видела. Она звонит несколько раз в год, чтобы «отметиться», но, подозреваю, она не планирует возвращаться в Бостон.
Я даже не знаю, где она сейчас живет. Но точно знаю, что у Рэя нет причин жить тут. Он не мой отец: этот титул закреплен за куском дерьма, который бросил маму после того, как она залетела, и он точно не часть семьи. Думаю, единственная причина, по которой бабушка держит его здесь, в том, что он платит треть ренты. И, полагаю, спит она с ним по той же причине. Потому что это удобно.
Но, боже, он такой никчемный! Думаю, даже черви воротили бы от него носы. Если бы у червей, конечно, были носы.
Только когда стол полностью накрыт и паста готова к подаче, Рэй садится.
– Где хлеб? – требовательно спрашивает он.
Бабуля вскакивает со стула.
– Черт. Он в духовке.
– Я сделаю, – говорю я ей. – Сиди на месте.
Хотя бездумные замечания бабули могут ранить, эта женщина все же воспитывала меня, одевала и кормила, тогда как Рэй сидел на своей жирной заднице, курил травку и дрочил во время спортивных передач по телику.
Я бросаю взгляд на его спину и впервые замечаю заткнутый за пояс штанов белый конверт. Может, это счета? Последний раз, когда он прятал их от нас, потому что просмотрел дюжину платных порнофильмов, у нас образовалась задолженность за три месяца. Наш бюджет не страдает, только если нет неожиданных сюрпризов вроде этого.
Я вынимаю булочки из духовки, складываю их в корзинку и несу к столу. Затем нагибаюсь и достаю конверт из штанов Рэя.
– Что это? – требовательно спрашиваю я, помахивая им в воздухе. – Счет?
– Это ведь не те грязные шоу, Рэй? – уголки тонких губ бабушки опускаются.
Он краснеет.
– Конечно, нет. Я же сказал, что не смотрю их больше. – Рэй склоняется на стуле, чтобы льстиво улыбнуться мне. – Это для тебя. – Он вырывает конверт из моих рук и проводит им под носом. – Как по мне, пахнет злобной сукой.
Алый цвет края заставляет сердце биться быстрее. Я делаю выпад в сторону конверта, но Рэй высоко поднимает руку, заставляя меня сжаться. Боже, ненавижу его.
– Отдай ей письмо, –