Сочинитель. Андрей Константинов
съел что-то кислое, и не дал Никите договорить:
– Слушай, ты не в политотделе. И не в инспекции по кадрам. Ты что думаешь – я тебя пробиваю? Ну что ты, в самом деле? Свои же люди…
– Да нет, – смутился Кудасов, – я не к тому… Просто, понимаешь…
– Понимаю, – закивал Безруков. – Конечно, понимаю. Совесть и все такое… Моральные устои… Чего ж тут непонятного? Только женат-то ты в Питере… А мы с тобой сейчас в Москве – в столице нашей великой Родины… Врубаешься? У нас тут знаешь какие классные девчонки есть? Полный отпад!
– В МУРе?
Гриша вздохнул и посмотрел на Никиту, как на тяжелобольного:
– При чем тут МУР? Нет, при чем тут МУР, а? Ты что, совсем меня за идиота держишь? Есть старое правило: не ери, где живешь! Знаешь, как комитетчики говорят: «Не возжелай жену брата и сотрудницу из аппарата!» Золотые слова, между прочим… У чекистов других не бывает… Опять же психолог в академии нам говорил: в личное время старайтесь поменьше общаться с коллегами, вы все и так профессионально деформированы… Так что оставим наших «мурочек» гражданскому населению… Есть тема получше. Я тут с двумя актрисками пересекся. Из «Ленкома»! Слышал про такой театр?
– Слышал, конечно, – кивнул Кудасов. – Даже сходить хотел… На «Юнону и Авось». Только туда билетов не достать…
– Вот и чудно! – обрадовался Безруков. – Вот и славно! Заодно приобщимся к культуре! Все в наших руках, сварганим сами себе спектакль не хуже этой твоей «Юноны». Что мы – глупее режиссеров? Я вон даже сажал одного в прошлом году, правда он с «Мосфильма» был, – дурак дураком дядя оказался, сам себе срок наболтал… Ладно, не в этом дело, давай закругляйся потихоньку, я договорился с девчонками, что встречаемся в семь у «Космоса»… Ладушки?
Никита неуверенно пожал плечами, потом вспомнил вдруг вечный испуг в глазах своей Татьяны и покачал головой:
– Нет, ты знаешь… Давай уж без меня. У меня сегодня как-то настроения нет. И… ээ… мне еще поработать надо.
– Как это без тебя? – расширил глаза Гриша. – Ты че такое гонишь-то? Э?! Совсем «ку-ку», что ли? Как я с ними двумя-то? Куда одну дену? С другого боку положу, что ли? Наши все расползлись уже… Нет, старичок, это просто не по-товарищески будет, не по-офицерски… Ты уж давай собирай волю в кулак. Надо, старичок, понимаешь – надо. Есть такое слово. Это я тебе как коммунист коммунисту говорю.
– Ну, ладно, – вздохнул Кудасов. – Посидеть, конечно, можно…
– Конечно, можно! – возликовал Безруков и возбужденно засучил рукава своего модного пиджака. – И посидеть, и полежать… Все – молчу, молчу! Только посидеть! За театр побазарим, за режиссерские находки. Собирайся!..
Гриша не соврал – девушки и впрямь оказались самыми настоящими актрисами, «служившими» (как они выражались) в Театре имени Ленинского комсомола. Одну – яркую блондинку – звали Вероникой, а вторую – русоволосую сероглазую красавицу – Дашей. Безруков сразу присоседился