Позднее послесловие (сборник). Виктор Лихоносов
советовала дама, – если будешь покупать крючки, то спрашивай норвежские, тогда примут за настоящего рыболова: если скажешь: «Силь ву пле, мне французские», – тебя не оценят.
– Старуха, они будут счастливы, что я зашел в их магазин.
– Купи розыгрыши, Костик. Мы купили много всяких: рюмочки, из которых пьешь и не льется, чернила – брызнешь на белую рубашку, и через пять минут пятно сходит, рубашка вновь белая.
– Нет, старуха, я куплю браунинг, есть, знаешь, такой пистолет, игрушечный, выстрелишь в нос, и человек погружается в состояние шока, и когда приходит в себя, не понимает, в чем дело.
– Книг привези, – сказал Ярослав Юрьевич. – В Париже много русских книг.
– Да, да, Костик. На улице Монтань Сент-Женевьев есть прекрасный магазин. Я купила там «Лолиту». Да! Ты ведь будешь как раз к празднику светлого Воскресения Христова и в магазине Василия Ивановича Ростовцева можешь попробовать куличи и сырную пасху.
– Когда? У меня будут приемы, пресс-конференции, я поеду в Приморские Альпы, в Ниццу, в Марсель. А может, я еще не уеду.
– Ты позвони, Костик, когда узнаешь точно. Мы помашем тебе платочками. Честное слово. Я так рада за тебя. Наконец-то. Известный человек, переведен там и там – и никуда не ездил.
– Я чувствую, ты меня любишь. Спасибо.
– Я тебя сначала не любила, несколько раз видела за столиками, ну, молодежь говорит, я в стороне, а потом я прочла одну за другой все твои книги, и я действительно влюбилась, я часами, всю ночь напролет, произносила речи о тебе, муж даже сердился, и с тех пор говорю о тебе всем переводчикам русской литературы где только можно. Я о тебе говорила в Америке, в Италии, ты знаешь, там перевели все твои лучшие вещи…
– У меня все до единой одинаково хороши, – улыбнулся Костя.
– Допустим.
– А вообще мы так мало друг о друге говорим и мало друг для друга делаем. В Париже, между прочим, я буду говорить о тебе, старичок, – сказал Костя Ярославу Юрьевичу. – Обязательно, старичок.
– Да бог с ними, – спокойно сказал Ярослав Юрьевич. – Я убежден, что мы там никому не нужны, что нами готовы спекулировать и потом забывать. Я не понимаю, почему писатели так наивны в этом отношении. У меня только что вышел роман в издательстве «Плен». Самое старое в мире издательство. Масса статей.
– Я привезу тебе, старик, магнитофон, и ты будешь наговаривать свои прекрасные страницы.
– Я ухожу, – сказала дама, – и позвольте, я расскажу вам одну смешную историю, которую я узнала от Б-ва. Его пригласили на кинофестиваль в Европу с Л. Ну, Л., западник, знаток Парижа, бывает там по нескольку раз в год, посоветовал Б-ву не прививать черную оспу в Москве, с тем чтобы привить в Париже и задержаться там на три-четыре дня. Они не стали прививать в Москве, прилетели в Париж, пока их не пускали, пока им впрыскивали, они пробыли три дня. Л. устроил Б-ва в меблированные комнаты, в центре. Он переночевал,