Детский остров. В куриной шкуре. Предсказатель прошлого. Последние драконы (сборник). Кир Булычев
естественно либо водит вас за нос! Продолжайте!
– Она вошла в туалет…
– И не вышла?
– Мы подняли всех по тревоге.
– А физкультурник тем временем тоже исчез.
– Так точно! – В голосе прачки булькали слезы.
– И сколько времени вы скрывали эту информацию от вышестоящих органов?
– Мы не скрывали…
– Через какое время после обнаружения пропажи вы доложили об этом?
– Через полтора часа. Мы искали их по острову, мы обшарили весь замок, мы думали, что они укрываются в подвале… Мы допрашивали ее соседок по комнате…
– И безрезультатно?
– Безрезультатно.
– Я вылетаю, – сказал Милодар. – Вы уволены.
Через шесть минут, оставшись без завтрака, комиссар Милодар перешел к себе в подземный бункер, снабженный всеми возможными видами связи, а его голограмма поднялась на борт служебного вертолета, который немедленно взял курс к Ладожскому озеру.
Путешествие на север заняло не меньше часа.
За это время все без исключения на проснувшемся острове знали о бегстве влюбленных. И надо сказать, что сочувствие всех, за исключением агентов комиссара, было на стороне местных Ромео и Джульетты. Все годы существования приюта его обитатели чувствовали себя оскорбленными родной планетой – ведь у кого, как не у Земли, просить защиты и поддержки? Но тебя сажают в холодную, богатую клюквой, опятами, подосиновиками и комарами каменную пустынь и начинают исследовать в надежде отыскать в тебе нечто столь ужасное, о чем они сами не имеют представления. О, как приятно отомстить вам, всесильные экспериментаторы!
Так Ко и сказала комиссару Милодару, когда тот ворвался в спальню и набросился на нее с упреками и обвинениями.
– А почему я должна вам сочувствовать? Вы думаете, что я желаю помочь вам сохранить ваше начальственное место? – жестко спросила девушка. – Да пускай вас гонят! Может быть, вместо вас придет человек с нормальным горячим сердцем, а не мороженой сосиской в груди.
– Вы забыли, – холодно ответил комиссар. – У меня в груди сейчас ничего нет, потому что я – только голограмма комиссара. А сам я сейчас сижу в подземном бункере и управляю всей операцией.
– Ах, как это на вас похоже! – воскликнула Ко и резким движением головы откинула назад длинные русые волосы. Она схватила себя сильными тонкими пальцами за локти, как бы обнявши свой стан. Плечи под утренним халатиком были такими хрупкими, будто норовили прорезать косточками материю. Милодару даже стало жалко девушку. Но он тут же отогнал это лишнее чувство.
– Итак, – произнес комиссар, осматривая постель Вероники, сложенную в лучших традициях так, чтобы заглянувшему проверщику казалось, что обитательница ее спит, накрывшись с головой. – Не умеем работать, не умеем…
Он обернулся к Ко и спросил ее мягко, по-товарищески:
– Давай, чего уж тут, рассказывай, как и куда они смылись.
– Неужели их еще не поймали? – удивилась Ко.
– Их еще не поймали, Ко. Поэтому ты