Перстень Григория Распутина. Юлия Алейникова
Дверь им открыла заплаканная женщина, маленькая, худенькая, с невероятными васильковыми глазами.
– Уголовный розыск, – первым, входя в квартиру, коротко представился майор Колодей. – Где убитый?
– В кабинете, – всхлипнула женщина и торопливо повела оперативников из крошечной прихожей по темному узкому коридору со скрипучими половицами. – Вот.
Она распахнула дверь в небольшую комнату с низкими подоконниками и тяжелыми гардинами. За простым рабочим столом, откинувшись в кресле, сидел мужчина и смотрел в потолок застывшими мертвыми глазами, с кончиков пальцев его безвольно висящей руки капала редкими густыми каплями кровь.
– Мать твою! – не сдержался Игнат Петрович, самый старший в отделе опер, пришедший в милицию еще в семнадцатом году сразу после революции и декрета «О рабочей милиции». И хотя больших званий он не выслужил, но опыт имел огромный и пользовался заслуженным авторитетом среди товарищей.
– Горло перерезали, – подходя к телу, констатировал очевидное Яша Чубов. – Вон и нож валяется. Вам знаком этот ножик, гражданочка?
Женщина молча, торопливо закивала, изо всех сил закрывая себе рот платком, чтобы не разреветься в голос.
– Это муж ваш? – обратился к ней майор.
Снова кивок.
– Пройдемте в другую комнату, – предложил ей майор. – Яков, проводи. Я сейчас осмотрюсь и приду, а ты пока воды гражданке налей.
– Горло-то мастер резал, ишь, как ровненько, – крякнул, наклоняясь над телом, криминалист Володя Торопкин. – Вжик, и готово. Осторожней, ребятки, не суйтесь пока.
– Да, давайте-ка на поиски свидетелей, – поддержал криминалиста майор Колодей, разглядывая покойного. Седой, хоть и не старый еще, с усиками, в костюме, сразу видно, из служащих. Чего он там почитывал? Сепсис… воспаление… Доктор, значит.
– Ладно, Володя, ты работай, я пока с женой пообщаюсь. А работа и вправду чистая, – еще раз взглянув на тело, согласился майор. – Кровищи-то натекло, мама дорогая.
Андриан Дементьевич вышел в коридор. В квартире стояла удивительная тишина, в солнечном луче, льющемся в коридор сквозь маленькое слуховое окошко, клубились пылинки, натертые паркетины отливали свекольной краснотой. Небогато жил покойник, ничего ценного майор пока не заметил, может, кроме письменного прибора на столе, но все же своя квартира. Четыре комнаты, окошки все во двор, гребенкой, в конце коридора ванная с уборной. В ванной окошко на лестницу. Но оно намертво заколочено. И правильно, не те сейчас времена, окна настежь держать. С кухни черный ход, замочек слабенький, на крюк, видно, ночью закрываются, осматривался майор. Доктор, значит, не спеша размышлял он, разглядывая узор на плашках паркета, высвеченный солнечным зайчиком. Ладно, хватит прохлаждаться. Одернул себя Андриан Дементьевич, пора с вдовой побеседовать.
– Майор Колодей Андриан Дементьевич, – усаживаясь за столом напротив хозяйки, представился он. – А вас как звать-величать?
– Платонова Евдокия Андреевна, – глядя себе в колени, тихо ответила женщина.
– А