Упавшие в Зону. Учебка. Андрей Буторин
Он бы не выдержал, упал, только идущий впереди Брюль замедлил шаг, а замыкающий цепочку Колыч выдохнул: «Приплыли, ёш».
Ученый мотнул головой, пальцами здоровой руки помассировал виски; вроде как полегчало. Он осмотрелся. Леса вокруг больше не было, так – кусты, разнотравье. Доцент почему-то отметил сразу, что травы здесь, в отличие от «багровой» Зоны, было куда больше, причем разнообразной, в том числе красиво цветущей и вкусно пахнущей. Да и вообще, растительность была тут куда богаче. Основательно познакомиться с ней Аникею, конечно, было пока и недосуг, сознание усваивало лишь первые впечатления. Главным сейчас было жилище спасших его сталкеров, которое представляло собой… пещеру в горе. При этом гора выглядела как игрушечная – по форме почти Фудзияма[4], только раз в триста ниже, – а пещера, напротив, оказалась просторной, как чертоги Али-Бабы. Освещалась она закрепленными в стенах смолистыми факелами, что еще больше подчеркивало ее сказочный дух. Правда, россыпей золота и драгоценных камней нигде видно не было, зато в пещере имелся большой дощатый стол с четырьмя чурбаками возле него вместо стульев, четыре лежанки вдоль стен, какие-то ящики, полки… Все говорило о том, что здесь не просто коротают время, а именно живут.
«Вот только почему лежанок четыре? – удивился доцент. – Неужто одна гостевая?» Но тут он вспомнил, что Брюль упоминал некоего Грибка, который должен был дать ему «обезболину». Тавказаков аж облизнулся, словно лекарство обещало быть вкусным. На самом деле он готов был сейчас выпить и уксус, лишь бы унялась боль.
– Грибок, подъем! – гаркнул Злыдень, и под сводами пещеры это прозвучало неожиданно раскатисто и гулко.
– В чем дело? – зашевелилось нечто темное на дальней от входа лежанке. – Не успеешь прилечь… Рота, подъем!.. Мы же не в армии, право слово.
От ближайшего зажженного факела лежанка находилась метрах в пяти, поэтому разглядеть подробности Аникею не удалось. Однако вскоре стало видно, что кто-то на ней поднялся и сел. А потом этот кто-то выпрямился и, немного помешкав, двинулся к ним как-то странно, рывками, резко дергая при этом руками и стуча чем-то по каменному полу. Только когда человек с лежанки приблизился к факелу, Тавказаков разглядел в руках незнакомца костыли. Правая нога мужчины ниже колена отсутствовала. «Это тебе не мизинчик!» – мысленно крякнул доцент.
Дошкандыбав до них, одноногий встал, оперевшись о кривые самодельные костыли, и принялся рассматривать гостя так, словно тот был редким экспонатом, а сам он – любознательным ученым. Кстати, на ученого этот человек даже внешне походил. Только на чокнутого, какими их любят изображать в комедийных фильмах: высокий, тощий, в нелепом то ли плаще, то ли халате, с всклокоченной мочалкой седых волос, с кустистыми, вздернутыми бровями, словно их владельца настигло крайнее изумление, о котором говорили и выпученные глаза, таращившиеся из-под очков… То, что очки при более внимательном рассмотрении оказались без стекол, еще сильнее намекало на безумство «профессора». Но Злыдень не стал с
Высота горы Фудзияма над уровнем моря – 3776 м.