Треугольник Пенроуза. Илана Кузьмина
ну за что? Ведь чтобы ни натворил отец, я же всё равно его любить не перестану. А меня никто, выходит, не любит. Вот, какая-то сплетня – и пожалуйста, отец с матерью вычёркивают меня из своей жизни и выбрасывают на помойку, как грязную тряпку. Даже родителям я не нужен.
– Да что ты такое говоришь! Девушки по тебе с ума сходят – и как по металлисту, и просто как по красивому парню, – Вадим погладил гостя по щеке и слегка развернул его голову в свою сторону. Андрей был такой худенький и красивый, мягкий и тёплый, лежал так близко и так нуждался в его утешении, что у Вадима голова пошла кругом. – Я, я люблю тебя, Андрей, давно люблю.
Вадим обхватил голову парнишки обеими руками, отвёл волосы за уши и, поглаживая дрожащими от волнения пальцами, стал бережно покрывать поцелуями лицо Андрея, шею. Тот от неожиданности широко распахнул глаза и будто оцепенел, а его товарищ, прерывисто дыша, добрался до его пухлых сладких губ. Прервав поцелуй, чтобы перевести дыхание, он откинул одеяло, которым прикрывался Андрей, и Вадима обдало теплом и еле ощущаемым запахом давно желанного, любимого тела, одурманивающим ароматом здоровой, молодой плоти. Он шумно и глубоко вдохнул, блаженно прикрыв глаза от удовольствия, его всего затрясло от возбуждения. Вадим был крупным и сильным парнем, он как пушинку подвинул Андрея и прилёг рядом. Вся его нежность и любовь, сдерживаемые годами, обрушились на друга: он руками и губами, помогая языком, целовал и ласкал тело любимого, всё более входя в раж.
Андрей был безумно напуган, но дерзкие ласки друга становились всё более жаркими и страстными и, чего греха таить, всё более приятными. Он уже не мог, да и не хотел оттолкнуть Вадима от себя. Тело его горело, сердце замирало, дыхание участилось. Он выгнулся дугой и сладко застонал, когда Вадим, лаская языком сосок Андрея, положил руку на внутреннюю поверхность его бедра. Теперь он дрожал и трепетал всем телом в нежных и сильных руках, в голове звенело, дышать было всё тяжелее. Андрей обхватил приятеля за спину, стараясь как можно сильнее прижаться к Вадиму всем своим пульсирующем от желания телом, чтобы эта пытка лаской наконец закончилась. Они оба уже с трудом терпели напряжение.
– Давай уже, делай что-нибудь, я больше не могу, – прохрипел Андрей, извиваясь как змея.
Вадим опустился пониже, и парнишка забился, как птица в силке, пытаясь вырваться. Такая откровенная ласка была для него непривычной и неприемлемой, но его приятель был сильнее, так что вскоре Андрей лишь стонал, царапая мокрые от пота плечи любовника, и задыхался от растущего напряжения, а потом сдавленно закричал и обмяк. Сердце его готово было выпрыгнуть из горла, в ушах шумела кровь.
Чуть погодя Вадим завис над парнем, быстро и ловко перевернул его под собой на живот, и провел горячим языком по позвоночнику, обдавая кожу спины друга жарким дыханием. Андрей смог лишь пискнуть, выгнул спину навстречу губам друга и полностью доверился ему. Ни сил, ни желания сопротивляться