Я умру, если остановлюсь…. Валерий Злобин

      – Почему мама не поехала с нами?

      – Потому что, – грубо рявкнул Клейн.

      – Но я хочу к маме, хочу, чтобы она… – не унимался Мэтью.

      – Племяш, твоя мама просто… – начал было Стивен, слегка отпустив педаль газа. Он славился тем, что мог мирно, с присущей дипломатам изящностью, решить любой конфликт. Даже будучи пьяным в драбадан, ему всегда удавалось выйти сухим из воды, а точнее целым и невредимым уйти от драки в переулке за баром. Как любили поговаривать друзья: «Язык-то подвешен, ему б разумное применение найти!»

      Но не в этот раз. Его прервал стук массивного кулака по столу, от чего тарелка с последним кусочком любимого деликатеса подскочила на месте. Лицо Клейна наполнилось яростью, после долгого приступа кашля капилляры в его глазах полопались, от чего взгляд стал столь диким, что Мэтью невольно втянул голову в плечи.

      – Твоя мать бросила тебя, потому что не захотела жизни, к которой я веду тебя сейчас! Понимаешь? – он запнулся, взглянул на ёрзавшего за сиденьем Стивена. – Она ушла, потому что не смогла бы вынести такой жизни. Понимаешь, сынок… эм… ты болеешь редкой… даже… уникальной болезнью. Почему мы, по-твоему, постоянно движемся? Куда-то едем и никогда не сидим на месте, м? Знаешь почему?

      – Нет, сэр, – дрожащим голосом ответил Мэтью.

      – Потому что врачи сказали, что твой мозг слишком чувствителен к каким-то там магнитным полям… я не учёный, сам знаешь, твой отец умом не блещет, но суть мне уловить удалось. Если ты не будешь двигаться в пространстве, если остановишься дольше, чем на пару минут, то всё! Отправишься к нашей любимой бабуле, упокой Господь её душу, понимаешь?

      – Да, сэр, – сердце Мэтью бешено колотилось в груди, будто разъярённый демонтажник решил и там заняться своеобразной «реконструкцией».

      – Вот и… – сквозь кашель сказал Клейн, – отлично! – он взъерошил слегка дрожащей рукой волосы сына, после чего поднялся из-за стола и спокойно добавил: – Доедай свой праздничный завтрак, сегодня нас ждёт отличный день!

      Но у Мэтью что-то будто застряло в горле, и, глядя на последний кусочек запечённого с яйцами хлеба, он вдруг понял, что больше в него не влезет. И чем дольше он об этом думал, тем ближе тяжёлой поступью приближалось к нему осознание того, что жизнь его изменилась, как изменилась жизнь Фродо, на чью долю выпало отнести кольцо Всевластия в мрачный тёмный Мордор.

      В тот день Мэтью возненавидел гренки.

      А ещё возненавидел отца, который как ни в чём не бывало, вернулся на пассажирское место и спустя пару мгновений дорожной тишины учинил новый спор с братом.