Вершитель судеб. Игорь Ревва
в монитор, но затылком почувствовал, как Тейкан пристально смотрит на меня. Я лихорадочно стучал по клавиатуре, стараясь делать озабоченный вид. Во-первых, мне действительно нужно было срочно накатать статью, которую я обещал сдать ещё во вторник. А во-вторых, я вдруг отчётливо вспомнил, где уже слышал это слово: «хафт». А слышал я его от самого Тейкана, вчера ночью, когда тот сказал что-то вроде: «если бы не хафт, то было бы не так больно…» И ещё я вспомнил, как Тейкан про кого-то говорил, что они редко пользуются хафтом, потому что тот опасен…
Я не знаю, что такое хафт – может быть, это какое-то новое оружие? Но вчерашняя рана Тейкана запомнилась мне слишком хорошо. На всю жизнь, можно сказать, запомнилась. Такую дырень в груди простым ножичком не проделаешь…
– Я скоро уйду, – заявил Тейкан.
– Угу, – притворно-безразличным голосом ответил я.
Мне очень не понравился тон, каким Тейкан это произнёс. В его словах чувствовалась нерешительность. И я вдруг не ко времени вспомнил, что подобные крутые ребята, вообще-то, не очень любят оставлять в живых случайных свидетелей… И опять я очень крепко пожалел, что поддался минутному порыву и не позволил этому Тейкану сдохнуть на лестничной площадке.
– Скоро за мной приедут, – снова подал голос Тейкан, и неожиданно добавил: – Спасибо тебе, Лёня!
– Кушайте на здоровье, – пробурчал я, пожимая плечами.
После слов благодарности, сказанных Тейканом, у меня немного отлегло на сердце. Похоже, что всё обойдётся, с облегчением подумал я, но тут же суеверно попытался отогнать от себя эти мысли и с удвоенной энергией заколошматил по клавишам.
Отодвинувшаяся на второй план опасность, исходившая от Тейкана, обнаружила возможный грядущий скандал с Татьяной, моим шефом, главным редактором газеты «Виденьские новости». Впрочем, скандалы между мной и Таней Максимовой не были такой уж большой редкостью. Многие удивлялись, почему Максимова терпит моё разгильдяйство. Но такие люди, как правило, не обращали внимания на подписи под статьями. Дело в том, что все более или менее интересные статьи, вызывавшие значительный резонанс у читающей публики, были состряпаны именно этим самым разгильдяем. То есть, мной.
Публику больше всего интересуют пикантные подробности из личной жизни звёзд. Ну, или тех, кого они звёздами считают.
Иногда я думаю, что напрасно поставил крест на политической теме. Но потом смотрю на Игоря, который сейчас в политике по самые уши, и понимаю – нет, не напрасно. Нервотрёпка сплошная, а не работа…
Сам Игорь считает иначе. Он и ещё несколько моих друзей, с которыми мы когда-то вместе начинали, поглядывают на меня с сожалением. Кто-то считает, что я обленился – псевдокультурой заниматься легче. Кто-то думает, что я испугался – слишком уж плотно нынче переплелась политика с криминалом. Но ошибаются и те, и другие.
Лень тут ни при чём – работаю же я с этими сумасшедшими «спилбергами»,