Форс-мажор. Алуа Серик
приговаривая «вот придурок», «тупой». Не выдержав давления, я хотел сбежать, но тело мне не принадлежало. Все же, найдя в себе силы, я медленно направился в сторону двери. И вот, наконец, я за пределами кабинета попытался бежать куда глаза глядят. Время постепенно начало приходить в привычный ритм. Оказалось, что все это длилось несколько минут, хотя мне казалось, что прошла целая вечность. Учительница выбежала вслед за мной. Но я бежал настолько быстро, что она не поспевала. Найдя укромное местечко, я спрятался под лестницей. Все мое лицо залилось слезами от обиды и несправедливости. Я слышал где-то вдали учительницу: «Дамир! Стой! Не убегай!» Я решил никогда не выходить оттуда, чтобы никто никогда надо мной не смеялся. Но через минут пять Аиде Галымжановне все же удалось меня найти.
– Ах вот ты где! Попался! От меня еще никто не уходил! – пыталась она меня рассмешить. Но я был полон отчаяния.
– Ну ладно тебе, они не знали, что говорили. Дамир, ну Дамирчик, – приговаривала она, осторожно вытаскивая меня из-под лестницы.
– Нет, я больше никогда отсюда не выйду! – одернул я свою руку.
– Ну хорошо, можно тогда я тоже присяду рядом? – спросила она.
– Мне без разницы, – отвернулся я в другую сторону.
– Знаешь, я тоже с тобой согласна, – присела она на корточки рядом со мной.
– Вы, о чем? – озадачился я.
– Ну я про то, что каждый из них был несчастен по- своему. Вот, например, Чингисхан будучи ребенком, видел, как убили его отца, – вела она беседу как обычно.
– Да, я знаю, – ответил я учительнице.
– Видишь, какой ты умный. А Наполеон? – задала вопрос Аида Галымжановна.
– Он был маленького роста, – ответил я ей.
– Правильно! Поэтому, чтобы доказать всему миру, что он чего-то стоит, он и заварил войну. Хотя это грубая аллегория, но в данный момент- не суть. А теперь ты веришь тому, что одноклассники говорили о тебе? Да покажи мне хоть одного, кто знает то же, что ты! – она нежно прикоснулась руками к моему лицу и вытирала слезы. О Боже, что-то внутри ёкнуло. Она так проникновенно посмотрела в мои глаза и следом обняла меня. В эту самую минуту мое сердце сильно застучало, дыхание участилось и охватило безумное, сильное чувство привязанности к этому человеку. Да, я влюбился по уши! В конце концов она меня уговорила вернуться в класс. Когда мы с ней зашли в кабинет, класс гудел, но увидев мое заплаканное лицо все замолчали.
– Ребята, я вами очень недовольна, – строго произнесла Аида Галымжановна: – Разве можно так делать? Это же ваш одноклассник, вы целый день проводите вместе, это можно сказать ваш член семьи, а вы даже не даете ему высказать свое мнение. Ваш класс я любила больше любого другого, а вы меня так подвели. Ну- ка просите прощения у Дамира!
Лишь некоторые из класса сухо произнесли: «извини», «прости».
– Я сказала, чтобы все попросили прощения, – повысила тон учительница. Я посмотрел на нее, мол «не надо, достаточно», она сказала вслух: «долго мне ждать?»
– Прости