.
покоя, тянущую боль в сердце. Как бы они не старались прогнать ее, про себя подбадривая себя, у них ничего не получалось. Так порой случается, когда ты начинаешь забывать о суровости окружающей жизни, и только находишь отдушинку, как эта жизнь, как будто мстя тебе за твое легкомысленное поведение, наносит тебе удар в самое больное место. Не щадя никого, суровость жизни вовсе не желает на этом останавливаться. Все сильнее и яростнее она наносит удары, сопротивляться которым с каждой прожитой минутой, часом, днем, становится все тяжелее, и тяжелее.
Именно так, и ощущал себя Усену в данный момент. Он больше не радовался и веселился. В душе он корил себя за свое легкомысленное поведение, которое считал, и стало причиной новой волны отчаяния и безвыходности, охватившей его с головою. Как бы он не старался думать о чем-нибудь другом, кашель вновь и вновь возвращал его к реальности. Реальности, которая сейчас причиняла столько боли ему, как никогда еще, реальность, от которой просто так не отшутишься, и не отмахнешься, реальности, сплошь наполненной болью, печалью и горестями. Эти мысли так захватили не только разум, но и сердце Усену, что он и не заметил, как они все пришли к месту, о котором в самом начале сказал ему Хэн. В отличие от друзей, которым путь туда казался слишком долгим, и как им казалось, длился несколько часов подряд, сплошь до позднего вечера. Препроводив Усену внутрь небольшой расщелины в скале, у которой и остановились друзья, и из которой веяло необычным теплом, Хэн вернулся к друзьям, которые с нетерпением ожидали его снаружи.
– Как он? – спросили друзья.
– Говорите тише, ему нужен покой, – спокойно в полголоса ответил им Хэн.
– Скажи Хэн, неужели мы ничем не можем ему помочь? – спросил Яхси.
– Нам повезло, что мы добрались до сюда. Здесь протекают термальные воды, их тепло на время успокоит его кашель.
– А что потом? – спросил печально Риш.
– Мы бы и рады помочь, но я лишь немного знаю, как залечивать внешние раны, не более, – молвила Хис.
– Яхси, Риш, Хис и Усс, – молвил Хэн, обведя всех взглядом, и в каждом в глазах прочитал одно и то же чувство, – Я понимаю, как вам дорог Усену, и не собираюсь вселять в вас, напрасные надежды, поэтому сразу скажу, что дела обстоят очень худо.
– Насколько? – глотая ком в горле, спросил Яхси.
– Настолько плохо, что если Усену не помочь в ближайшие день, два… он…
– Не произноси этого! – прохрипел Яхси, и отвернулся ото всех, желая скрыть от них набежавшие слезы.
– Не-е-ет! – простонал Риш, и, не собираясь сдерживаться, заплакал, уткнулся в Хис, которая и сама глотала горькие слезы отчаяния.
– Нет, нет, не стоит отчаиваться друзья! – воскликнул Усс, который хоть и сам пустил слезы, все еще держался.
– Мы вместе прошли через столько бед и невзгод. Побороли стихию, медведя, свои страхи, и неужели теперь мы сдадимся?! – продолжил Усс, ожидая от друзей реакции.
– А ведь